Глаза Сатаны
Шрифт:
Суда захватили без особых осложнений. Лишь два матроса оказались ранены, и за это всё ценное было арестовано. В городе поднялась паника. От форта полыхнуло, загрохотали выстрелы, ядра беспорядочно падали в бухту, потом, видимо поняв, что это бесполезное занятие, огонь прекратили.
«Миньон» подтянулся ближе к выходу в море. И в ожидании подрывной команды готовился палить другим бортом.
После полуночи в районе форта полыхнуло, прокатился грохот взрыва, и всё погрузилось в кромешную тишину и темноту.
– Через полчаса сигналить нашим, – распорядился Солт. – Обстрел продолжать, после каждого залпа менять позицию.
На «Миньон» прибывали шлюпки с добычей. Её было не много, но оказалось вполне достаточно для начала.
Только за каких-то полчаса до рассвета к борту подошла шлюпка с людьми Хоуна. Они были целы, усталые, но довольные. Хоун только пожаловался:
– Капитан, пороха оказалось маловато! Башня лишь получила небольшую пробоину, но даже но покачнулась!
– Я и не надеялся на разрушение, Хоун. Мы показали, что можем многое, и в этом преуспели. Вон, два судна захватили. Триста песо у нас в руках и на пятьсот товаров. Они и нам в колонии пригодятся.
– Мы не уходим, Солт? – спросил Хоун.
– Уходим, но только до вечера. В сумерках начнём входить в гавань.
– Это мне нравится, Солт! То-то я смотрю, паруса расправляют. Выпить бы, не откажешь людям?
– Косой уже приготовит вам рому. Выпейте и поспите.
Целый день «Миньон» крейсировал поблизости. Ни одно судно не попытались остановить, хотя два были замочены на горизонте.
В быстрых густых сумерках «Миньон» вошёл в гавань. Занимать позицию для обстрела начали уже в полной темноте. Два судна, захваченные ещё вчера, догорели и гавань тонула в напряжённой темноте.
Солт вызвал одного из двух захваченных с судов заложников. Тот предстал, со страхом ожидая приговора. Джозеф заявил помощнику капитана:
– Довезёшь в город пакет с нашими требованиями. И передашь, что в случае согласия на них, пусть просигналятфонарями.
Испанец с недоверием и радостью одновременно, уселся в свою же шлюпкуи торопливо погрёб к берегу.
Никакого сигнала с берега не поступило. Ближе к полночи, залп прогрохотал над бухтой и три разрыва в городе всколыхнули горожан. Зажглись огни.
– Всполошились! – воскликнул Солт без особой радости. Он был несколько озадачен отказом властей выполнить требование пиратов.
– И что теперь? – спросил Том, понимая, каково Солту.
– Развернёмся, сделаем ещё один залп и уйдём в море. Завтра повторим.
– Вдруг и завтра ничего не выйдет?
– Уйдём в другое место. Их на побережье много. Не все такие богатые, как этот город, но мы не станем на это сетовать, Том.
Второй залп громыхнул почти через час. И опять никакого сигнала из города. Это уже начало злить не только Солта, но и матросов.
Очень медленно, так как встречный ветер сильно мешал ходу, «Миньон» всё же вышел из бухты. В море, не далее двух миль лежал в дрейфе какой-то корабль. Его огни светились в черноте ночи.
– Что за судно? – спросил сам себя Солт. – Темно и рассмотреть его невозможно. А интересно бы узнать.
– Подойдём поближе, пошлём призовые команды на двух шлюпках и посмотрим, – предложит Том. Мы почти ничем не рискуем. До бухты пять миль и залп вполне мог быть не услышан.
Солт долго думал. Он был чем-то встревожен. Сказал тихо:
– Вдруг это военный корабль, Том?
– Тогда мы это узнаем и ретируемся побыстрее. Видно, что это судно не успело войти в гавань засветло и ожидает светлого времени. В любом случае нам или узнать всё, или уходить с неизвестностью.
– Ты прав, Том. Готовь команды! И полная тишина при подходе! Мы не должны попасться. Не исключено, что губернатор послал по суше гонца и этот' корабль как раз пришёл помочь им.
Шлюпки вернулись с неутешительной вестью.
– Это большой военный корабль, Солт, – доложил Том. – Спешим подальше от этого места! Ещё есть около часа до рассвета!
Подняли паруса и, подгребая вёслами, устремились на северо-запад.
Около месяца пираты крейсировали вдоль побережья Кубы. Несколько раз с трудом уходили от преследования. За это время ограбили два селения, но ничего путного не добыли. Только провиант и вино.
– Дела наши идут довольно скромно, – жаловался Солт другу Тому. – Следует менять наш район поисков.
– Ближе к Гаване наверняка дела наши можно будет поправить, – ответил Том. Он тоже переживал, спешил на Монтсеррат, где рассчитывал заняться сахарным тростником. – Негров добыть бы и возвращаться.
– Ты видишь, Том, не всё так просто. В селениях почти нет негров, всё сами делают. А пока здесь рабов мало, и нам поживиться нечем. Нам нужны молодые здоровые работники.
– Тогда обойдём Кубу и вернёмся к Пуэрто-Рико. Уж там мы обязательно добудем всё, что нам нужно. Мне не хочется так удаляться от нашего острова. И так слишком долго в пути. Там, поди, уже заждались нас. И с провиантом у них наверняка дела неважные.
– В этом ты прав, Том.Вполне возможно, что и голодают. И как у них сложились отношения с индейцами? Видно ты прав. Надо спешить домой. Зайдём вон в ту бухточку, переночуем, а завтра в обратный путь. – И Солт решительно нахмурил брови.
Заботы и волнения последних недель сильно отразились на его липе. Он стол серьёзней, жёстче, требовательнее. Пресекал всякие попытки неповиновения. Матросы сильно ругались, недовольные столь строгими порядками на борту.
К тому же добычи почти не было, а это главное, что занимало команду. Неудача в Баракоа до сих пор будоражила людей, и Солт чувствовал, что его авторитет командира резко упал.
Судно вышло из лабиринта архипелага Камагуэй в Старый Багамский пролив. И опять северо-восточный пассат сильно затруднял ход. Но тут, на траверзе островка Гинчос марсовый заметил мачту корабля.