Глермзойская пустошь
Шрифт:
Четвёртая атака не заставила себя долго ждать, но носила скорее проверочный характер. Дескать - как вы там? Живы? Не перестреляли ли? Гоблы быстро откатились назад, при этом не убежав далеко, а залегли на склоне, вне досягаемости
То, что началась пятая атака мы сразу и не поняли. Просто появилось много мелких мух, которые как-то враз начали доставлять сильное беспокойство. Мне не сразу пришла в голову мысль - ну какая мошка на такой высоте?
Я опустил забрало, но это не помогло. Они залетали сквозь щели, жужжали и забивались в глаза, в нос, в рот, поэтому с забралом оказалось вовсе невыносимо! Я царапал
– Проклятье! Чотгаровы демоны!
– ругалась серо-чёрная фигура недалеко. Явур был полностью облеплен мелкими насекомыми (впрочем, как и остальные), но секунда обозрения закончилась и я вновь погрузился в эту борьбу с тучей крылатых тварей.
Закончилось всё внезапно, просто раз - и вялые насекомые будто забыли о нас, отваливаясь на камни. И только месиво из лапок и лопнувших брюшек на перчатках, разводы на доспехах, скрип мелких крылышек на зубах говорили об их недавней ярости.
На мордах, на обнажённых участках шкур окружающих появились мелкие язвочки. У меня болели искусанные веки, нос, щёки.
– Как бы личинки не отложили… - брякнул кто-то, и мне захотелось прибить гада, потому как всё стало чесаться! Хотелось залезть когтями в ранки, разодрать их, чтобы убедиться в безопасности. Как я видел, не у одного меня возникли такие мысли.
Пошёл к бурдюку с водой, как вновь зазвенело оружие, и крики заполонили всё вокруг.
Появившихся гоблов мы упустили. Тут они нас облапошили, признаю. Просто несколько наших упали под тяжестью насевших на них уродцев, зато те, кто находился чуть дальше, получили возможность выхватить тесаки и скрестить их с длинными ножами, отвести в сторону кривые копья. Мне самому пришлось ужом вертеться на неширокой площадке, защищая рядом стоявших и откидывая поганых ударами назад, вниз по склону, в наседающую толпу. Какое копьё, какой меч?! Верные сечки, а также когти и кулаки. Крысам пришлось бросить копья, выхватив клинки мы бросились вперед, отбивая лежащих бойцов, которых гоблы усердно забивали ножами и камнями.
Пинками я раскидывал врагов, когда их оружие скользило по моей броне, оставляя небольшие вмятины и царапая её. Их головы трескались как гнилые арбузы. Ассоциации с гнилью самые подходящие, потому как воняло от них страшно. Смесь гнили и дерьма.
Легкие доспехи не защищали от укрепленных руной полукруглых лезвий и я полностью погрузился в бой, не чувствуя как время от времени их удары проходили в стыки частей, добираясь до моего тела. Это всё потом накатит, когда горячка боя схлынет, а пока кровь застилала глаза, а я рвал врагов. Рвал в прямом смысле. Какой-то урод узловатой дубиной огрел меня по кисти руки и одну сечку я выронил, что не помешало корпусом сбить погань с ног и наступив на него ногой, вместе с дубиной вырвал ему руку из плечевого сустава.
– Руби погань! Кроши их!
Вокруг сердито жужжали стрелы, одна попала мне в плечо, с визгом отскочив, но я этого даже не заметил. Это лучники забрались на камни, пользуясь тем, что мы им не можем ответить. Немного, с полудюжину, потому что и места не было и угол обзора у них был отвратительный. Но кое-кого видели. Меня, например. Они упорно кидали стрелы и им было всё равно, что часть из них отскакивают от меня, а другая пролетает в опасной близости или вовсе попадает в спины их сородичей. Они прыгали и всё надеялись попасть мне в щели забрала.
Гоблы настойчиво атаковали нашу высоту. Отряды сменялись, они выкатывались из-за камней ниже по склону и подержанные лучниками, быстро достигали нас. Они пробовали обойти меня и Явура, стоящих во фронте, но дальше начинались кручи, движение замедлялось, и там их встречали крысы и гунулы-сарвуухи, стоявшие выше и перебившие уже всех тех, первых, кто смог проникнуть глубже. Наступала короткая передышка, и снова зеленокожие в вонючих одеждах и с дрянным оружием появлялись из-за противоположных камней.
Порой они выталкивали впереди себя множество ещё более мелких существ, похожих на них. Я их стал называть про себя “гоблинёнки” или просто “коротышки”. Эти были совсем тупые, но отвлекали наши силы, которые были совсем не бесконечны. Силы таяли, уходили. Практически все были ранены, а часть и вовсе обессилено (или уже мёртво) лежали за нашими спинами.
Мы пока еще отбивалась, нас спасала крутизна скатов, из-за чего гоблам приходилось атаковать нас по очереди, пока еще была ярость, но время шло, помощь не приходила.
В какой-то момент гоблины что-то замешкались, начали орать друг на друга и мы воспользовались этим, скинув ранее подготовленные камни вниз. Немного, верхние, килограмм от десяти до тридцати.
Один камень приземлился на ногу крупному гоблу, что заставлял других идти вперёд. Другой накрыл собой сразу нескольких гоблинят, лишь дёргающиеся лапки в кожаных ботиночках остались снаружи. Другой отскочил от камней и ухитрился попасть в сидящего у скалы гоблина, попал ему в голову и размозжил её так, что только потёки мозга и глаз остались прилипшими к скале. Несколько камней полетели дальше, с хрустом снёся троих ползущих гоблов и куда-то далее.
Кровь смыла грязь насекомых, камни вокруг поменяли свой цвет, когда гоблы не выдержали и их остатки побежали назад.
Крысы тут же кинулись вырезать сердца павших врагов, восстанавливая силы, тогда как псы вырывали печень. Сражаясь плечом к плечу, эти, ранее смотревшие друг на друга враждебно воины ныне действовали вместе - вместе убивали, вместе потрошили трупы. Никто не копался в одежде, не искал среди привязанных мешочков что-нибудь интересное.
Я даже не подошёл к склону, чтобы посмотреть, что же задумали враги дальше. Скинув шлем, напился воды, облил голову из мягкого кожаного бурдюка, и начал закидывать в пасть куски вяленого мяса.
Что меня насторожило - непонятные отблески в образовавшейся между камнями лужице, движение или ранее не слышимый звук? Не знаю. Но подняв голову, увидел то, отчего захотелось убежать.
Высоко над удерживаемой нами высотой образовывались блестящие тёмные сгустки, при взгляде на которые у меня заныли зубы от исходящей от них ярости и злобы. Я успел лишь закричать:
– Все в стороны! Вниз! На склон!
– и кинуться туда, на лежащие вповалку трупы врагов.
А за спиной, на месте высоты раздался гул, грохот и вместе со мной и на меня полетели обломки камней, в голову что-то попало, окатило брызгами даже не хочу знать чего.