Глермзойская пустошь
Шрифт:
Первый попавшийся орк терпением не отличался, и вот уже его тяжелый с остро отточенным лезвием полетел в мою голову. Я прыгнул вперёд, но успел отклониться лишь частично - забрало звякнуло, закрывшись, а голову наполнил звон. Больше он ничего сделать не успел - в воздухе просвистела сечка и со страшной силой рубанула врага по морде. Лезвие пролетело по касательной, разрубив часть лица: нос, щёки, лоб. Я подбежал ближе и так как места не было, ударил локтем ещё раз в морду, прямо в рану. Полуослепший от крови, залившей глаза, с хлюпающим кровью носом и разбитыми губами орк упал в грязь.
Орк
Атака вернула войску утраченную было отвагу и прекратила панику. Спустя несколько минут подошёл Скронк с последней толпой из отступивших крыс. Он осыпал отступающих воинов проклятиями, грозил всевозможными карами и демонстрировал неукротимую силу своего духа. Не обращая внимания на свистящие вокруг стрелы, он приказал всем собраться в один кулак, плечом к плечу, заводя эти подкрепления с фланга.
Где-то тут же, в строю, присутствовал Сурнур-вожак. Беспалый опёр ружьё на кучу трупов, разложил рядом порохвоницу сам заряжал и палил из ружья
На зеленокожих и орков, уже практически торжествующих окончательную победу, обрушились со всех сторон. Мы, ставшие более многочисленными, не дали вонючкам ни перестроиться, ни развернуться, били в спину топорами, кололи копьями, рубили мечами…
Здесь же встретил и вожака.
Широкоплечий, голова — что мельничный жернов! Самая массивная челюсть из всех орков, с множеством крепких зубов. (Слишком крупные челюсти говорили об удивительной даже для орка драчливости.
– прим.) Мускулистые руки - что брёвна, ладонью он мог схватить голову клановго воина средних размеров и раздавить (что он и показал всем), ноги - опорные столбы у пирса. Тело в броне набранной из кусков железа - страшно корявая, но очень толстая.
Он заметил меня. И то, как клановые уступали дорогу:
– Пастукал недомерков и типа крут? Земляная крыса!
– Горный ушлёпок!
Он стукнул топором по щиту, заорал нечто нечленораздельное и бросился в бой. Крысы не собирались помогать мне биться с этой глыбой, это чувствовалось в воздухе - разборки вожаков это священно, пусть бьются раз на раз, если хотят. А ведь бой продолжался. Разбившийся на отдельные схватки, где кто-то кого-то добивал, последний ошалевший сквиг особо не различал кого топтать и рвать, а крысы кидали в него всё, что попадётся острого и тяжелого под лапу. Кучка гоблинов и крыс равными по длине копьями пытались дотянуться друг до друга, и много других подробностей окружало нас.
И когда орк наклонил свою крупную башку, ринувшись на меня, который готовился принять кинуться ему в ноги и подрубить жилы под коленями, у него на виске лопнула кость! Поток перемешанной с мозгом крови и мелких костей брызнул в сторону, а орк-вожак кулем упал на грязь, с метрпроелозив изувеченной черепушкой по инерции. Сквозная дыра в черепе не оставила ему ни одного шанса на жизнь.
Зеленокожие ошеломленно замерли.
– Сдавайтесь, уроды!
Никому из немногочисленных оставшихся здоровяков - орков не пришло в голову сдаться; они сами не щадили пленников и знали, что и им нельзя ждать пощады, после такого замеса. Они пытались отступать тесным строем, плечом к плечу. Они в общем смятении рубили, кололи, бросив коротышек, а пращники кидали в них камни и стрелки с ружьями просто подбегали и в упор разряжали ружья. Ни один доспех не спасал от чудовищной силы ружей. Никто не ушёл, так и лежали вповалку, оттесненные к одной из скал.
Магия? Колдунство? Вот самая мощная магия, которая зависит от гораздо меньшего количества условий!
Если пули побивали орков насквозь, что говорить о мелкоте: там пули пробивали по несколько тел!
– На ножи их! Режь! Убивай!
– орали крысы, давя гоблов.
Отчаянный вой заглушал мольбы о пощаде и стоны умирающих гоблов. Побежденные бросали оружие - одни пытались скрыться в пещере, другие, притворяясь убитыми, падали в грязь, третьи замирали в ступоре, а четвёртые, которых было большинство, хныкали и выражали всяческую покорность победителям.
– Сарвуухи! Явур, Сурнур! Догоняйте убегающих! Чем меньше сбежит, тем меньше проблем в будущем!
Оскалившиеся гунулы побежали организовывать преследование. Двужильные!
Выжившие садились и ложились на тела поверженных врагов, обессилено дыша. Кто-то наоборот - из-за голода вскрывал тела, пожирая внутренности. Нельзя сидеть, несмотря на подрагивающие ноги.
– Скронк! Скро-о-о-онк! Где ты, бурый недоносок?
– Я здесь, херршер!
– устало, и при этом испуганно отозвался из толпы крыс.
– Дай я тебя обниму! Какая рубка была!
– Ты не сердишься…?
– На что?
– Побежали…
– Ты же не побежал! И многих вернул. Так что ты крут! Где тут нас стрелок… Пальцы обжёг? А неплохо ты морду себе обжёг! Ты тоже молодец, до последнего бился!
– Так ведь мы “пропащие”, не какие-нибудь рядовые…
– Это ты здоровяка подстрелил?
– Нее… У меня там ещё один боец оставался…
– Будут тебе ружья, Беспалый, после такого я расшибусь, но мы достанем кучу стволов и пороха!
Не давая долго отдыхать бойцам, я стал их поднимать.
– Чего расселись? Работа не ждёт! Добыча сама себя не соберёт!
Требовалось оттащить своих раненых в сторону, накормить и напоить их (не забыв про себя). Крысы живучие - была бы еда, а раны затянутся, превратившись в очередной шрам.
Пленных надо было всех связать, чтобы не юркнули куда-нибудь в щель.
Требовалось организовать посты наблюдения, чтобы заметить хищников или новых врагов.
Много чего нужно было…
– Кто видел крысят?
Те нашлись: исцарапанные, с несколькими переломами (доспехи выдержали), но живые!
Оказавшийся рядом потный Тигр, пышущий жаром и усердием, совал всем под нос копьё с окровавленным наконечником:
– Видали, да?! Как я его! Насквозь - бац! И он такой висит, дрыгается!
Но через какое-то время он успокоился.
– Надо с трупами что-то делать… Демоны ещё какие заявятся.
– Да что делать! На мясо и в пещеру пока! Холодно, не испортится!
– Кто тут… Вот ты, начинайте этим заниматься. И это - головы складывайте отдельно, посчитаем.