Глиф

Фарб Антон

В отблесках костра кристалл мерцал тускло-желтым.

— Итак, — сказал Шаман, дожевав мясо и воткнув нож в землю. — Игра началась.

Байкеры встретили это заявление гробовым молчанием.

— Мы потеряли Ниппеля, — продолжил Шаман. — Он закрыл собой глиф.

Из темноты вынырнула девица с флягой, протянулись руки с алюминиевыми кружками и пластиковыми стаканчиками. Запахло самогоном.

— Помянем, — сказал Шаман.

В той же угрюмой тишине байкеры выпили. Марина воздержалась, улучив момент, чтобы разглядеть Шамана. Тот был совсем не старый: лет сорок, не больше, но длинная

грива полуседых волос, вислые усы и трехдневная щетина на шершавом, обветренном лице делали его похожим на этакого могучего старца, вождя племени. Кем он, собственно говоря, и являлся. Росту в Шамане было под два метра, и широкие плечи распирали тесную косуху.

— Вопрос, — сказал один из байкеров, придвигаясь ближе к костру.

— Да? — откликнулся Шаман.

— Удалось? — спросил байкер, субтильного вида мужчина с блестящей лысиной от лба и до макушки. Реденькие остатки волос он отрастил до плеч, из-за чего смахивал на киношного Горлума.

— Нет, — угрюмо покачал головой Шаман. — Мы начертали три запирающих глифа. Они — пять открывающих. Игра началась.

— Выходит, мы уже проиграли?

— Нет, Самурай. Это только начало. Мы еще себя покажем. Завтра поедешь со мной к Чопперу. Он знает, что делать дальше. А сейчас — всем спать. Караульных поставить не забудьте.

Байкеры безропотно зашевелились, расползаясь по палаткам и обсуждая кому в какую смену заступать на дежурство.

Да уж, удивилась Марина, порядочек в лагере был скорее военный, чем подобающий сынам анархии. Пока она искала, куда бы пристроить пустую банку, над ней навис сам Шаман.

— Ты, — сказал он своим низким баритоном. — Пойдешь со мной. Спальник забери, будешь жить в моей палатке.

Он протянул ей широкую ладонь, и Марина, поражаясь самой себе, послушно взялась за нее, чувствуя, как внизу живота разливается сладкая истома.

2

— Ну, и где ваш ополченец? — спросил Вязгин раздраженно.

— Опаздывает, — ответила Ника как можно более спокойным тоном.

За последние два дня Влад, прежде невозмутимый, как удав, стал слегка дерганым. Оно и понятно — Радомского закрыли всерьез, супруга его угодила в психушку с нервным срывом, помимо уголовного вдруг всплыла еще пара старых дел по налогам, а в офис нагрянули сразу три комиссии: пожарная, ревизионная и по охране труда. Начинался рейдерский захват в классическом исполнении, а Вязгин, спонтанно оказавшийся у руля, вынужден был тратить время на какую-то чепуху. Именно так он прокомментировал (цедя слова сквозь зубы) свое состояние, когда Ника поинтересовалась причинами его нервозности.

— Да будет вам, дядя Влад, — сказал Ромчик беззаботно. — Первый раз, что ли? Прорвемся…

— Да уж, — съехидничал Вязгин. — Мы прорвемся. Мы пахали: я и трактор…

Ромчик сник, зато вмешался Женька.

— Эта чепуха может оказаться важней всех ваших налоговых, ментовок и рейдеров вместе взятых!

Вязгин демонстративно вздохнул и обвел всех присутствующих долгим пристальным взглядом.

— Девушка и два школьника, — резюмировал он, вытаскивая сигареты и закуривая. — Штурмовой отряд. Подумать только, еще

позавчера я мог просто позвонить начальнику областного управления, чтобы тот предоставил мне взвод ОМОНа для поисков пропавшего Ромчика. Не говоря уже о такой мелочи, как перехват GPS. А сегодня эта сука не берет трубку. Проститутки они все…

— А давайте без ругани, — предложила Ника. — Дети все-таки…

— Вот именно — дети. Дети играют в игры. Я-то что тут делаю?

— То же, что и я, — сказала Ника. — Кажется, мы все хотим разобраться в происходящем.

Вязгин глубоко затянулся и, прищурившись, выпустил дым через ноздри.

— Два ребенка и девушка, — повторил он.

— Вы забыли еще Белкина в инвалидном кресле, — подсказала Ника. — Наш мозговой центр. И страйкболиста Славика, вот и он, кстати, познакомьтесь.

Славик, пыхтя под весом рюкзака, вылез из троллейбуса и подошел к «штурмовому отряду».

— Здрасьте, — выдохнул он. — Извините за опоздание…

Одет он был — как на войну. В принципе, сколько его Ника видела, он всегда так одевался (она подозревала, что на работу Славик был вынужден ходить в костюме и галстуке — дресскод! — поэтому в свободное время отрывался в стиле «милитари» по полной), но сегодня Славик выбрал утяжеленный вариант. Поверх рыжего, в крупный пиксель, камуфляжа, он надел черный разгрузочный жилет с десятком плотно набитых карманов, на бедро нацепил пустую тактическую кобуру, а за спиной у него был небольшой, но объемный и тяжелый даже на вид рюкзак с прицепленной отдельно аптечкой.

— Добрый день, — поздоровался Вязгин, окинув Славика скептическим взглядом.

Сам Вязгин был одет в серые джинсы и черную курточку, больше всего похожую на спецовку. Славик смотрел на него с восхищением, которое постепенно уступало место то ли смущению, то ли разочарованию. Ромчик успел в общих чертах обрисовать Славику, кто такой Вязгин, где он служил, что умеет и почему его следует позвать с собой, и Славик, похоже, заочно сотворил себе кумира.

Кумир же (а Вязгин действительно был всем тем, чем Славик хотел казаться) к появлению военизированного поклонника отнесся более чем прохладно.

— Ну что, мы уже можем идти? — спросил Влад, загасив окурок и держа его между мизинцем и безымянным пальцем. Любой житомирянин, не задумываясь, выбросил бы «бычок» прямо на асфальт, но Вязгин бережно отнесет его к ближайшей урне, даже если таковой и нет в пределах прямой видимости. Эту привычку Ника подметила и одобрила, не разобравшись только, что лежало в ее основе: интеллигентное воспитание или военная потребность не оставлять следов?..

— Можем, — сказала она. — Жень, показывай дорогу.

Дороги, как в той поговорке, не было — осталось одно направление. Жидкая грязь под ногами застыла обманчивой корочкой, едва ступив на которую, Ника провалилась по щиколотку. Кранты сапожкам, подумала она и мысленно выругалась. Надо было все-таки выкроить время и купить нормальную рабочую обувь. Кроссовки, например. Или берцы. Вон, Женька с Ромкой как вышивают в говнодавах. Про Славика и говорить нечего, там вообще вездеходы на «вибраме», да с «гортексом», да по цене самолета… А Вязгин, самый бывалый, сразу оделся так, чтобы было не жалко испачкать.