Глиссандо
Шрифт:
Лили
Маркус закрыл меня в библиотеке и ушел час и десять минут назад. Я уже скурила все сигареты, выпила, посидела на всех стульях, потому что не нахожу себе места. Волнуюсь. Сердце стучит. Они убили его? Вдруг? Но нет, я не слышала выстрелов. Значит, все нормально. Дыши. Все нормально.
Резко вскакиваю, стоит услышать, как ключ поворачивается в скважине, подбегаю к двери, но тут же застываю. На пороге
— Ты?!
— Сядь, нужно поговорить.
Холодная скотина. Она проходит вглубь комнаты и опускается в кожаное кресло, доставая сигарету, а я так и стою в центре, даже поворачиваться к ней не хочу. Я злюсь. Нет, не так, я в ярости! Она мне солгала — это первое, но второе куда важнее. Роза. Они могли ее спасти, но кто думал о моей сестре, когда речь зашла за их сокровище?! Конечно! Кому есть дело до подкидыша?!
— Лилиана, сядь.
— Нет! — повышаю голос и резко на нее поворачиваюсь, — Ты солгала мне! Ты…
— Я не могла тебе доверять, — холодно чеканит и хмурит брови, — Ты спала с Александровским, хотя я просила тебя держаться от него на расстоянии.
— С кем из них? — усмехаюсь, а у самой слезы бегут по щекам.
Ирис недовольно кривится, выпуская дым из ноздрей, отворачивается. Вижу эту неприязнь. Я ей противна, и это очевидно, а то, что скрыто: меня это дико ранит. Так, что сердце колет…
— Сейчас они подписывают договор, Лилиана, — продолжает Ирис, слегка покручивая сигаретой на стеклянном дне пепельницы, — Его суть очень простая: мы забираем себе Питер и ближайшую область. Никто из Александровских не имеет никакого права переступать границу. И никто, кто с ними связан.
— И что это значит?!
— Это значит, что ты должна наконец решить, на чьей ты стороне, — грубо цедит, смотря мне в глаза, — Ты либо с ними, либо с нами. Другого выхода нет.
— То есть…ты хочешь, чтобы я поехала с вами?!
— Да, я этого хочу, — вдруг смягчает и кивает, придвинувшись ближе к краю и забыв о сигарете, — Лили, прекрати разрушать свою жизнь, я тебя прошу. Прекрати отталкивать свою семью. Здесь ты — чужая. Вернемся домой вместе…
— Зачем? — также тихо спрашиваю, на что она хмурится.
— В смысле зачем?
— В прямом. Мне там нет места.
— Глупости.
— Разве?
— Лили…конечно, да! Твое место всегда было и, надеюсь, будет за нашим столом. Ты мне, как дочь и…
— Хватит! — грубо прерываю ее и отступаю назад, — Я не поеду. Я остаюсь тут. С ними.
— Ты им не нужна, я…
— А вам разве нужна?!
«И быть всю жизнь виновной в смерти вашей Амелии?! Увольте…» — думаю про себя, а потом опускаю глаза в пол и сжимаю себя руками.
— Я дома.
Ирис смотрит на меня долго, я чувствую это, но потом встает и холодно, отстраненно спрашивает.
— Ты хорошо подумала? Назад дороги не будет.
— Ты соврала мне. И я не о твоей смерти сейчас говорю… — всхлипываю,
— Поверь мне, это не так. Если бы Артур мог ее вытащить, он бы это сделал.
— Он думал только о ней! — повышаю голос и делаю шаг на свою тетку, — Ваша драгоценная Амелия…и кому какое дело, кто останется за бортом, ради нее, да?!
Больше она со мной не говорит. При упоминании имени дочери, Ирис словно ударяют — она вздрагивает, отводит взгляд и…просто уходит. Даже не посмотрев на меня.
— …Мам, позволь мне попробовать? — слышу тихий голос Арнольда за дверью, но ее больше нет.
Она молчит. Им и не нужно особо общаться, они так тесно связаны, что словно понимают друг друга итак, но мне бы сейчас хотелось услышать что-то реальное. Не знаю почему…
— …Она просто перенервничала. Я поговорю.
Слышу тонкий стук шпилек, а через миг дверь открывается и на пороге стоит Арнольд. Он тихо усмехается и, слегка закатив глаза, заходит внутрь комнаты, а я сажусь на место тети и беру ее сигарету. Затягиваюсь.
— Можешь даже не пытаться, Арн. Я остаюсь.
— Лили, не будь ребенком. Давай без истерик, сейчас не та ситуация. Совсем не та, — серьезно говорит, а потом проходит вглубь комнаты, садится на кресло рядом и откидывается на спинку кресла.
Вижу, что он устал. Очень устал. Конечно, вряд ли последние новости способствовали здоровому сну, сама я почти и не спала. Я тоже устала да так, что все тело ноет. Хочется просто забыть обо всем, но я не могу — он тихо продолжает.
— Ты не сможешь передумать, Ли. Если ты решишь остаться, обратной дороги не будет.
— Я понимаю.
— А так ли это? — смотрит на меня, но я не выдерживаю и опускаю глаза к сигарете, — Ли, мы твоя семья, а не они.
— Моей семьей была Роза.
— Ли…
— Нет, Арн, не надо. Вы бросили ее, — всхлипываю, мотая головой, — Ради Амелии вы пожертвовали моей сестрой.
— Это неправда.
— Да ну?! А как тогда это называется?!
— Нам просто не повезло.
Смотрю на него, как на придурка, пока по щекам текут огромные слезы. Первые слезы, если честно, которые я проливаю. До этого не плакала, а сейчас, как прорвало…
— Не смотри на меня так.
— Я просто поражаюсь формулировке. Как ты смеешь…
— Послушай, — снова серьезно перебивает меня, приближаясь, — Там в лесу не было времени думать. Мы нашли следы, но они разделились. Отец пошел за Амелией, все остальные за Розой. Или ты что, серьезно собираешься судить его за то, что он выбрал свою дочь? Я тоже отец, и я бы поступил также. Когда-нибудь ты это поймешь, но Розу никто не бросал. Ее искали мы со Костей, Богданом, Маркусом, Гришей… И тебя никто не хочет бросать, но по-другому уже не будет. Если ты сейчас останешься с ними, отец не пустит тебя на порог своего дома, пойми ты наконец! У нас слишком много тайн!