Глоток страха
Шрифт:
— Наверно, для тех, кто далек от дзен, коан кажется просто бредом.
— Ты тоже далека. Но тебе же нравится?
— Разве что как интеллектуальная гимнастика. Чтобы заставлять работать мозги и воображение. Погоди… В сущности, это тоже, что действующий образ события у Леви!..
— Я так и думал, что тебе подойдет. Это как раз о картинке с пазлами. Когда задача неразрешима в обычной форме мышления… Вообрази, на бумаге нарисована окружность с точкой в центре. Как переместить точку за пределы окружности, не пересекая линии? На плоскости — невозможно. А если поднять точку над
—Да-да, за рамки… — рассеянно покивала Вера. — Для выхода за обычные, прямолинейные способы решения задач…
— Я тебе помог? — Андрей поцеловал ее руку. — Ты опять думаешь о своем?
— Ага. — Она постучала пальцем по виску. — Что-то тут варится. Посмотрим.
—Я тебя так хочу, что у меня аж голова кружится, — прошептал он ей на ухо.
— Тогда пошли быстрей.
Входя в Верин номер, Двинятин предусмотрительно повесил на ручку двери табличку « Don ' t disturb !», что означало «Не беспокоить!». Они вошли — и замерли. Оба почувствовали постороннее присутствие, но не успели даже насторожиться — из-за угла просторною номера в холл, нисколько не скрываясь, вышел мужчина.
—День добрый, Вера Алексеевна и Андрей Владимирович, — любезно сказал мужчина. На сгибе локтя он держал кашемировое пальто.
Двинятин нахмурился, сделал шаг вперед и заслонил собой женщину. Он мгновенно, без всякого видимого перехода сделался собран и сосредоточен для отражения любого выпада. Пальто на руке ему не понравилось. Что под ним прячется?
Вера все поняла и хотела успокоить Андрея, но не успела.
— Не волнуйтесь, — улыбнулся кашемировый. — Видите, господин Двинятин, я не делаю никаких резких движений. Наслышан о вашем мастерстве. Я только посланец. Мне велено сказать: «Срок истекает сегодня вечером». Вот и все. Разрешите откланяться?
— Пропусти его, милый, — спокойно сказала Вера. Когда тот вышел, она пояснила: — Абдуловский курьер, видимо. Чтобы не забыла. Хотя я и так помню.
Она села к столу, потерла пальцами виски. Информированы хорошо. Опасные люди, надо поторопиться…
— Прости, Андрюша. Мне нужно подготовиться к такому экзамену, от которого зависит не оценка, а жизнь.
Андрей вздохнул. Надо же, им никак не дают побыть вместе! Долго это будет продолжаться?.. Пока всех маньяков не переловят?
—Дай тогда почитать что-нибудь, — сказал он с некоторой обидой.
— О, я же тебе приготовила сюрприз! — вдруг вспомнила она о своем подарке. Книга английского ветеринара Джеймса Хэрриота лежала в прикроватной тумбочке. Лученко достала ее и протянула Двинятину.
— Как давно я искал эту книжку! — воскликнул он, пролистывая ее. — Веруня, где тебе удалось раздобыть такой клад?
— Места надо знать, — гордо вскинула носик его подруга и откинулась на спинку дивана, очень довольная тем, что смогла угодить. Натянувшаяся ткань тонкого джемпера обрисовала ее выпуклые формы.
— Прекрати немедленно принимать такие позы! Это меня возбуждает! — зарычал Андрей.
— Слушай, а есть такие позы, которые я могу принимать без риска для… Ну, когда
Андрей читал, утонув во втором мягком кресле, Вера замерла в своем. Коан, коан… Войти в ткань обстоятельств, но забыть о них, раствориться — и решение придет само. Ярко и во всех деталях представить нужный результат — но забыть о нем. Думать не словами, а образами. Вообще не думать. А что делать? Во всяком случае, не дзенькать звонкими восточными терминами. Применять свои собственные, доморощенные коаны… Конечно, шить!
Недавно она здесь, во Львове, попала в «Бляхарню», где в полумраке крохотного помещения мерцали и переливались на стенах, прилавках и в витрине сотни, а может, тысячи всевозможных пуговиц. Целая лавка этих, на первый взгляд, невинных вещиц. Лежат себе милые плутовочки и строят глазки женщине, вдруг остро возжелавшей сшить платье с застежкой на спине — целым рядом меленьких, очень меленьких пуговок, скользящих под пальцами нетерпеливого Двинятина… Мысленно представила цвет ткани, фактуру. Фасон самый простой должен быть, чтобы легко сшилось руками, без машинки…
Конечно же, в этом кофейном городе ей нужно купить отрез цвета шоколада — не простого, а изнутри золотистого, который сам себе тенденция и стиль. Готовьтесь, знакомые, друзья и пациенты Веры Алексеевны Лученко, принять порцию горького шоколада! Но не бойтесь, все же знают, шоколад — мощный антидепрессант.
Она купила пуговки, похожие на круглые ягоды черники, безупречно темно-коричневые, с золотистым внутренним проблеском. Затем в магазине тканей попросила подобрать к ним тонкого тактеля нужного цвета. Загоревшись идеей сшить новое платье поскорее и надеть его в последний день фестиваля, Вера сразу же раскроила ткань прямо в магазине…
Она достала из пакета скроенные кусочки, коричневые нитки, иглу и ножницы — и принялась шить. А шить она любила. Шитье позволяло не только одеваться модно и выглядеть стильно, оно помогало разгадывать психологические загадки. Толи искусство портнихи помогало ей лучше сосредоточиться, то ли занятые пришиванием, наметкой и другими пошивочными операциями руки были сами по себе, а ее пытливый ум работал сам по себе, лишь с неким внешне невидимым ускорением… Но именно за шитьем приходили в голову Веры наиболее верные решения многих проблем, профессиональных и криминальных загадок, какие подбрасывала ей жизнь.
Известно, что многие герои детективного жанра для решения своих задач пользовались различными методами. Шерлок Холмс играл на скрипке, Мегрэ выкуривал трубку, мисс Марпл вязала, Ниро Вульф шел в оранжерею к своим орхидеям, а Эраст Фандорин занимался каллиграфическими и физическими упражнениями по-японски. Вера Алексеевна Лученко шила. У нее имелся внутренний, никому не известный шитьевой хронометр. Продумывая очередную загадку, она могла сказать сама себе: «Эта история потянет на блузу и брючный костюм». Если же определяла «Здесь только рукав втачать», то в переводе на нормальный язык это значило, что в проблеме можно разобраться достаточно быстро.