Глубина в небе (авторский сборник)
Шрифт:
«С чем бы ты сюда ни явился, уже слишком поздно».
Шлюпка поднялась с погруженной в хаос первой точки Лагранжа. Внизу все еще зияла разверстая пасть шлюза 745, выдыхая частицы льда и воздух. Если бы не Киви, они так бы и остались сидеть там, запертые в шлюзовом канале. Киви села рядом с люком и, импровизируя, справилась с системами безопасности так грамотно, как не каждому неотвязнику было бы по силам.
Нау осторожно положил Али Лина на переднее сиденье рядом с Киви. Женщина отвернулась от панели управления, лицо ее исказилось горем.
— Папа? Папа? — Она потянулась нащупать его пульс. Лицо немного расслабилось.
— Думаю, он выживет, Киви. Послушай, там в первой точке Лагранжа-А медицинская автоматика и…
Киви снова откинулась на спинку кресла.
— Арсенал…
Но взгляд ее оставался прикован к отцу, и ужас постепенно переходил в задумчивость. Внезапно она отвела глаза и резко кивнула:
— Да.
Шлюпка рванулась вперед на маленьких реактивных движках, заставив Нау и его людей вцепиться в поручни. Киви отключила приверженный осторожности автопилот.
— Что произошло, Томас? Шансы у нас еще остались?
— Думаю, да. Если доберемся до первой точки Лагранжа-А. — Он пересказал историю предательства. Почти не солгав, за вычетом только роли Али Лина.
Киви плавно перевела шлюпку в режим торможения. В голосе ее слышались подступающие слезы:
— Новая Резня Дьема, разве нет? И если в этот раз остановить их не удастся, мы все погибнем. Вместе с пауками.
Точняк. Если бы Киви совсем недавно не промыли мозги, эта ассоциативная цепочка могла бы увести ее на опасную почву. Еще несколько дней — и она бы начала подсознательно сопоставлять сотни мельчайших несоответствий; она быстро бы уловила связь между ними. Но в течение следующих нескольких килосекунд аналогия с Дьемом будет полезна.
— Да! Но шанс остановить их есть, Киви!
Шлюпка быстро снижалась, пересекая поверхность Алмаза-1. Солнце больше напоминало тусклую красную луну, и свет его то там, то сям отражался от остатков ворованного снега. Хаммерфест пропал за углом скалы. Скорее всего, Фам Нювен так и застрял там, в Аттике. Он истинный гений, но добился лишь половины желаемого. Ему удалось отрезать Нау от неотвязников, но не остановить арахнианскую операцию, да и союзниками разжиться Нювен не сумел.
А в этой игре половинчатый результат ничего не стоит. «Через считаные сотни секунд у меня будет в распоряжении вся огневая мощь первой точки Лагранжа-А». У него выкристаллизовалось решение: стратегия гарантированного истребления. Моральные слабости Фама Нювена приведут Томаса Нау к итоговой победе.
Сознания Эзр не терял; случись это, он бы уже не очнулся. Но все его внимание сконцентрировалось на нем самом; на холоде, от которого немели конечности; на боли, раздиравшей плечо и кисть руки.
Желание вдохнуть воздуха становилось непреодолимым. Где-то же должен оставаться воздух: если его и вдоволь, то именно в парке. Где? Он развернулся в направлении, где поддельный солнечный свет казался ярче всего. Остатки рационального мышления подсказывали, что оттуда пришла вода, а теперь она отступает. Плыви на свет. Он дернулся и поплыл так быстро, как было в его силах, помогая себе здоровой рукой.
Вода. И снова вода. Вода, уходящая в бесконечность. Отливает красным в солнечном свете.
Он пропорол водную гладь, кашляя и блюя, и наконец задышал. Вокруг распростерлось море. Море вертелось и вздымалось, лишенное горизонта. Как в исторических драмах о рыцарях и пиратах Канберры, которые он любил смотреть ребенком; ему мерещилось, что он моряк, смытый с корабля чудовищным Мальстрёмом. Он посмотрел наверх… еще выше. Вода искривлялась и загибалась над его головой. Его море было пузырем воды диаметром не более пяти метров.
Сориентировавшись в пространстве, он вернул себе подобие рационального мышления. Эзр дернулся, поглядел вниз, оглянулся назад. Его никто не преследовал… но, может, оно и не важно. Вода вокруг него была красна от его собственной крови; он чувствовал ее вкус. Холод тормозил кровотечение и частично приглушал боль, но от него немели ноги и здоровая рука.
Эзр взглянул сквозь водяную толщу, прикидывая, как далеко от внешней поверхности этот пузырь. За рябью и потоками воды он видел обломки стволов. Тут не больше дюжины метров в глубину. «Меня вынесло из основной водной массы». Его пузырь оказался медленно ползущей в невесомости неба Северной Лапы каплей.
Эта капля дрейфовала вниз под воздействием какой-то комбинации незначительной здешней силы тяжести и столкновения моря с потолком пещеры. Эзр тупо наблюдал, как вздымается навстречу земля. Он ударился о дно озера совсем рядом с причалом.
Когда это случилось, столкновение показалось ему медленным, как во сне, на скорости менее метра в секунду. Но вода принялась плескаться вокруг него, осыпая брызгами, разлетаясь на струи. Его приложило ногами и ягодицами о дно, и он, кувыркаясь, отлетел вверх, в скачущем, крутящемся потоке водяных шариков. В окружающем пространстве раздавался клацающий звук, подобный бездумным механическим аплодисментам. До каменного основания причала оставалось меньше метра. Он зацепил его рукой и почти погасил собственное вращение. Потом его ударило о камень раненым плечом, и все вокруг исчезло во вспышке агонии.
Он отключился не более чем на пару секунд. Снова придя в себя, он увидел, что от морского дна его отделило метров пять. Рядом камни причала, покрытые мхами и лишайниками: тут раньше проходил уровень моря. А клацающие аплодисменты… он глянул вдоль морского дна. Он понял, что это такое. Стабилизирующие сервомеханизмы пали жертвой того же саботажника, который привел в движение само море.
Эзр взобрался по необработанным валунам мола. До верха и домика… до того места, где он раньше стоял… считаные метры. От домика остался фундамент характерных очертаний. Основания стен тоже уцелели. Но под напором миллионотонной водной массы, пускай и медленным, это место попросту выскоблило. Все тут обратилось в развалины и груды неузнаваемых обломков.
Эзр передвигался между развалин, помогая себе здоровой рукой. Море опустилось уровнем глубже, а на противоположной стороне пещеры захлестнуло леса и взметнулось по дальним стенам. Как и прежде, оно бурлило и колыхалось, а по небу летали десятиметровые водяные пузыри. Почти вся морская вода потом соберется на дне бассейна, но шедевр Али Лина погиб безвозвратно.
Все вокруг отступало, уплывало во мглу, включая и саму боль. Где-то там, в затопленном лесу, попал в ловушку Томас Нау со своими удальцами. Эзр вспомнил, какая радость обуяла его, когда мерзавцы утонули в лесу под наступающими волнами. «Фам, мы победили». Но первоначальный план этого не предусматривал. Нау каким-то образом раскрыл их заговор и чуть не убил их обоих. Возможно, Нау даже выбрался из западни. Если ему удалось выскользнуть из пещеры, он настигнет Фама или захватит первую точку Лагранжа-А.