Глубина в небе (авторский сборник)
Шрифт:
Андерхилл беспокойно завозился на своем насесте позади, цепляясь за корзинки на спине жука-поводыря. Животное пыталось ему помочь, но пострадало еще сильнее хозяина.
— Я должен это видеть, Рахнер. Вы не поможете мне с рюкзаком Моби?
— Минуточку, сэр. Я хочу сесть в гелипорту…
Андерхилл приподнялся с насеста на пару дюймов.
— Да включите вы автопилот, полковник, и все дела. Пожалуйста, помогите мне.
Вертолет Тракта был оборудован десятками встроенных процессоров, связанных с информационными сетями и системами управления движением. Когда-то он очень гордился этой навороченной воздушной машинкой. Но на автопилоте не летал с той последней поездки в Ставку.
— Сэр… автоматике я не доверяю.
Андерхилл едва слышно хихикнул, потом, булькая, закашлялся.
— Все в порядке, Рах. Пожалуйста. Надо мне глянуть, что творится. Помогите мне с Моби.
Ай, видит Тьма, какая теперь разница! Рахнер сунул четыре руки в контрольные гнезда и переключился на полностью автоматический режим. Потом развернулся к пассажирам и быстро отстегнул рюкзак со сломанной спины Моби.
Андерхилл полез туда и извлек аппаратуру с таким видом, словно то были королевские драгоценности. Рахнер повернул голову, приглядываясь. Что за… это ж гребаный шлем для компьютерной игры!
— Ага, вроде в порядке, — тихо произнес Андерхилл. Пристроил шлем на голову поперек глаз, потом отвел. Рахнер видел почему: по всем глазам паучары взбухли пузыри. Но Андерхилл не сдавался. Он пристроил устройство на самом краешке головы и включил питание.
Голову его окутал сверкающий свет. Рахнер рефлекторно отдернулся. Вертолетная кабина вдруг заиграла миллионом переменчивых оттенков, клетчатых, ярких. Он вспомнил слухи о диковинном хобби Андерхилла — тот-де увлекся видеомантикой. Значит, это правда: такой вот «игровой шлем» стоил небольшого состояния.
Андерхилл что-то бормотал сам себе, сдвигая шлем так и эдак, словно пытался смотреть ослепшими, сожженными глазами. Смотреть, по правде говоря, было не на что, кроме чарующей игры цветов: колдовская мощь компьютеров на службе у шарлатана. Но Шерканер Андерхилл явно углядел в ней нечто, удовлетворившее его. Неотрывно всматриваясь в переливы оттенков, он гладил свободной рукой жука-поводыря.
— Ага… вижу, — тихо произнес он.
И вдруг турбины вертолета истошно взвыли, точно баньши. Индикаторы ушли далеко за красную черту. При такой немыслимой мощности они за час-другой сгорят. Никакая вменяемая автоматика им бы в такой режим перейти не позволила.
— Какого дьявола!.. — Слова застряли у Тракта в горле. Турбина, раскручиваясь, активировала наконец лопасти винта наверху. Его вертолет внезапно зажил собственной жизнью, с упорством маньяка взбираясь все выше и выше по стене кальдеры.
Турбины ненадолго сбросили обороты, когда геликоптер перевалил через вершину. Пятьсот футов. Тысяча футов над плоскогорьем. Рахнер мельком углядел равнины. Линия разрушений, которую они заметили в Калорике, в действительности составляла лишь часть сетки. К западу и югу уходили сотни дымных плюмажей. Поля противоракетной обороны. Но эти гады промахнулись! Волна за волной ракеты ПВО взмывали в небо со своих позиций по всему плоскогорью. Сотни запусков, быстрых и расточительных, в подобии артиллерийского обстрела ракетами ближнего радиуса перехвата. Но ракетные шахты были в десятках миль от вертолета, а ракетные плюмажи означали, что самонаводящиеся боеголовки посланы на перехват целей за тысячи миль отсюда, на высоте многих двадцаток миль. Зрелище впечатляло куда сильнее, чем хвастовство пэвэошников на штабных учениях… и значит, Клан бросил в бой все, что у него есть.
Шерканер Андерхилл, казалось, ничего этого не заметил. Он вертел головой, подстраиваясь под игру света в шлеме.
— Надо как-то переподключиться. Я должен… — Руки его возились с игровыми джойстиками. Шли секунды.
— Все так запуталось… — всхлипнул он.
Трад оставил в покое неотвязников-числовиков и вернулся к Фаму Тринли, который ожидал его у группы переводчиков.
— С обычными числовиками я управлюсь, Фам. В смысле, думаю, что добьюсь от них ответов. Что касается контроля…
Тринли просто кивнул, отметая все возражения. «А Тринли так изменился… Я его годы вахты знал, и теперь он совсем иначе выглядит…» Старый Фам Тринли был шутом, фанфароном, буффоном. С ним можно было шутить, спорить, пререкаться. Этот Фам держался тихо, но действовал с точностью рубящего клинка. «Он нас всех погубит». Глаза Трада беспокойно метнулись туда, где висело, точно туша в мясной лавке, тело Анне Рейнольт. Даже если сейчас получится предать Фама, его это не спасет. Нау и Брюгель — вахтмастера, и Трад понимал, что поступку его не будет прощения.
— …остается шанс, Трад, — пробился сквозь пелену ужаса настойчивый голос Фама. — Может, получится открыть каналы шире, обманом затащить неотвязников в…
Силипан пожал плечами. Не то чтоб это имело значение…
— Если так сделать, вахтмастер сразу тебе горло перекусит. Я получаю пятьдесят запросов в секунду от Нау и Брюгеля.
Фам потер виски, взгляд его стал отстраненным.
— Да, вижу. Ну ладно. Что у нас? Времян…
— Камеры у Бенни показывают, что там все жутко озадачены. Если повезет, они оттуда никуда не полезут.
И потом у вахтмастеров не будет повода им отомстить.
Неотвязница, которую звали Бонсол, вмешалась с обычным для фокусированных невниманием к происходящему:
— На земле миллионы. Через несколько секунд они начнут погибать.
Реплика вроде бы сбила Фама с толку. Новый Фам Тринли тоже был аматором в работе с неотвязниками.
— Ага, — пробурчал он скорее Силипану, чем неотвязнице, в ответ. — Но по крайней-то мере, у пауков остается шанс. Без неотвязников Ритсер не сумеет закрутить гайки туже.
Бонсол, конечно, не ответила, продолжая барабанить по клавишам.
Внимание Тринли вернулось к Силипану.
— Слушай, Нау сейчас в шлюпке, летит к первой точке Лагранжа-А. Там по всей зоне электросопла. Если заставим пару неотвязников их активировать…
Трад почувствовал прилив гнева. Кем бы ни был Фам Тринли теперь, а он все еще идиот.
— Чума тебя порази, ты ж не понимаешь лояльности фокусированных! Надо…
Влезла Бонсол:
— Ритсер не может закрутить гайки, но и мы не в состоянии их ослабить. — Она рассмеялась почти беззвучно. — Интересная ситуация. Мы в состоянии взаимоблокировки.