Глубина в небе (авторский сборник)
Шрифт:
Трад сердито пожал плечами:
— Ты знаешь, что это не… — Он снова поглядел на Фама. — Может быть, может быть. В самых тривиальных вопросах. Вычисления можно и вне сети проводить. Не знаю, вдруг получится околпачить числовиков…
— Отлично. Успокой этот дурдом, посмотрим, сколько из них сумеют нам помочь.
Они разлетелись в стороны. Силипан спланировал к неотвязникам, погугукал с ними, собирая в мешки плавающую вокруг блевотину: некоторых неотвязников стошнило от нервного напряжения. Но вопли только усилились:
— Мне обновления с систем слежения нужны!
— Где переводы ответов Клана?
— Кретины, вы что, связь вырубили?
Фам скользнул в сторону вдоль потолка, оглядывая сверху ряды привязанных к сиденьям неотвязников, слушая их нытье. У дальней стены неподвижно обвисли на крюках Анне и ее помощник. С ней там должно быть все в порядке. «Твоя последняя битва уже идет, всего лишь век-другой спустя после того, как ты уверился, что все утратил».
По ту сторону глаз Фама вспыхивали и гасли сигналы локализаторов. На большей части Аттика ему удалось перезапустить микроволновое импульсное питание. В пределах досягаемости осталось, вероятно, около ста тысяч действующих локализаторов. Их яркий потусторонний свет расширял его зрение, и Фам проникал в недоступные уголки Аттика, орудуя потоками данных, как невидимыми пальцами: ему доступны были все места, где оживали и посылали ответные сигналы облачка локализаторов.
Оценка состояния, оценка состояния. Фам просканировал данные от неотвязников в зале и вокруг него. Лишь несколько их остались взаперти у себя в клетушках, в капиллярных туннелях: эти специалисты ему для текущих нужд не требовались. Кое у кого от блокировки потока заданий начались конвульсии. Фам влез в систему управления и открыл некоторые входящие каналы. Ему требовались определенные данные, но возможно, получится унять и дискомфорт фокусированных. Трад беспокойно поглядывал на него: он заметил, что кто-то шарит в его системе.
Фам потянулся дальше, за пределы Аттика, высматривая искорки локализаторов на поверхности астероида. Вот они! Пара изолированных ракурсов, низкого качества, монохромные. Мелькнула шлюпка, опустившаяся на скалы рядом с Хаммерфестом. Черт подери, это же 475-й шлюз. Если Нау сумеет справиться с этим шлюзом, который, по сути, вообще не заперт, не приходится сомневаться, что он предпримет дальше.
На ускользающий миг Фама окутал неодолимый страх при мысли о столкновении с непобедимым противником. «Ах, я словно помолодел!» У него осталось, может, секунд триста, пока Нау не доберется до первой точки Лагранжа-А. Смысла держать козыри в рукаве больше нет. Фам отправил команду всем уцелевшим локализаторам подключиться к сети — даже отключенным от питания. В крохотных конденсаторах запасено еще достаточно энергии, чтобы принять и переслать несколько десятков пакетов данных. Если все сделать правильно, емкость ввода-вывода будет приличная.
По ту сторону глаз медленно, бит за битом, проявлялись изображения.
Фам облетел три стены по очереди, старательно уходя от хватки неотвязников, а временами уворачиваясь от плавающей в воздухе клавиатуры или питьевой груши. Но, восстановив поток входящих данных, он отчасти успокоил неотвязников. Переводчики так и вовсе почти затихли, переговариваясь лишь между собой. Фам спланировал на кресло подле Триксии Бонсол. Женщина с яростной целеустремленностью барабанила по клавишам, согнувшись над своей консолью. Фам всмотрелся в поток данных с «Невидимой руки». Оттуда наверняка придут добрые вести. Ритсера и компанию оставили с носом в тот самый миг, как они собирались учинить резню…
Он не сразу сориентировался в мультиплексном потоке. Тут были тексты для перевода, данные о траектории, коды запуска. Коды запуска? Брюгель забежал далеко вперед от графика мерзких планов Нау! Справлялся он прескверно: уцелела б'oльшая часть противоракетных установок Аккорда. В небеса Арахны взлетали баллистические ракеты: десятки стартов за каждую секунду.
На миг Фама одолел ужас. Заговор Нау предусматривал гибель половины населения планеты. Ритсер этот план с энтузиазмом тщился выполнить.
Он переключился на рабочий журнал Триксии Бонсол за последние несколько сот секунд. Журнал жестко заглючило, когда Триксию отрезали от сети: метафорически выражаясь, он подавился собственными бреднями. Страницы сплошной белиберды, обрывки файлов без дат последнего обращения к ним. Взгляд его выхватил почти осмысленный отрывок:
«Уже набила оскомину сентенция, что мир прекраснее всего в годы Увядающего Солнца. И то правда: погода не такая своенравная, во всем чувствуется замедление, в большинстве мест выпадают годы, когда летний зной не так жжет, а зимы не так яростно суровы. Классическое время любви. Время, когда высших этого мира так и тянет расслабиться, отложить все дела. Ибо другой возможности подготовиться к концу света уже не будет.
Велением слепого случая Шерканер Андерхилл избрал для первой поездки в Ставку самые чудесные дни Лет Увядания…»
Несомненно, один из переводов Триксии, отмеченный оттенками «антропоморфизма», которые так бесили Ритсера Брюгеля. Но… «первая поездка в Ставку» Шерканера Андерхилла? Это ведь еще до последней Тьмы. Странно, что Томасу Нау потребовалась такая дальняя ретроспектива.
— Все так запуталось…
— А? — Внимание Фама опять вернулось к происходящему в групповом зале Аттика, где раздраженно гомонили неотвязники. Эти слова произнесла Триксия Бонсол. Ее глаза смотрели в пустоту, пальцы сновали по клавишам.
Фам вздохнул.
— Да, это уж точно, — ответил он. Что бы ни имела в виду неотвязница, реплика очень к месту.
Синтез картинок, переданных по тормозившей незапитанной сети, завершился. Он увидел под собой первую точку Лагранжа-А. Если еще чуть-чуть улучшить связь, можно будет подключиться к ее электросоплам. Вычислительных ресурсов там немного, но они подключены к сети питания сопел… и, может, получится активировать сами сопла! Вдруг выйдет нацелить пару десятков на шлюпку вахтмастера?
— Трад, где ты там? Ты чего-нибудь добился от своих числодробилок?
Вертушка Рахнера Тракта воспарила с наклонной ВПП. По шуму ротора и турбин было похоже, что машинка в порядке. Вертя головой туда-сюда, Тракт разглядывал ландшафт внизу. Взял курс на восток, вдоль стены кальдеры. Впереди, как солдаты на марше, уходили вдаль ровные ряды кратеров: линия разрушения исчезала за краем дальней стены. В городе внизу зажигались тревожные огни, наземные машины экстренных служб потянулись к воронкам на месте домов и апартаментов.