Глубокая зона
Шрифт:
На лице президента отразилось большое облегчение.
– Доктор, должен вам сказать, за неделю это первая хорошая новость. С доставкой мы справимся. Теперь второй вопрос: о каком количестве жертв идет речь?
– По самому неблагоприятному прогнозу, господин президент?
– Разумеется. Как еще нам планировать?
Барнард встал из-за стола и направился к белой доске. Чувствительная к движению камера дистанционной связи медленно повернулась вслед за ним. Дэвид Лэйтроп отошел в сторону, чтобы не попасть в зону обзора.
– Господин президент, по имеющимся к настоящему времени данным, коэффициент распространения инфекции АКБ выше, чем у натуральной оспы. Вот как это выглядит.
Красным маркером он вывел на доске цифру 1.
– Наихудший сценарий предполагает, что система сдерживания инфекции не подействовала. На третьи-пятые сутки возбудитель переходит в контагиозную стадию. Кстати, в случае с оспой потребовалось бы от семи до десяти дней – в этом и состоит их значительное отличие. Затем первый больной в типичных городских условиях будет заражать примерно по двенадцать человек в сутки.
Под единицей Барнард написал:
ДЕНЬ 3: 12
– Эти двенадцать станут заразными в тот же срок, и каждый из них заразит еще по двенадцать человек.
ДЕНЬ 6: 144
Дальше он писал молча:
ДЕНЬ 9: 1728
ДЕНЬ 12: 20 736
ДЕНЬ 15: 248 832
ДЕНЬ18: 3 257 437
Барнард отошел в сторону. Странным образом в голове мелькнула тревожная мысль о ямке на галстучном узле. Потом – не осталась ли расстегнутой ширинка после похода в туалет. Стресс, подумал он и приказал себе сосредоточиться.
Никто в зале оперативных совещаний не осмелился заговорить до президента. О’Нил долго смотрел на доску.
– То есть вы хотите сказать, – начал он, – что если разразится эпидемия, при отсутствии контрмер мы получим три миллиона зараженных за три недели? И девять из десяти может погибнуть?
– Нет, сэр.
– Что же тогда вы хотите сказать?
– Не если разразится эпидемия. А когда.
Лицо президента посерело. Он открыл было рот, но передумал говорить. Положил руку на лоб и тут же опустил.
– Что, ради всего святого, мы будем делать с тремя миллионами инфицированных трупов?
На этот вопрос Барнард ответить не мог. Остальные, вероятно, тоже.
Экран погас.
– Отличная работа. – Дэвид Лэйтроп отошел от стены, у которой стоял, чтобы не попасть в зону обзора камеры во время видеосвязи.
Пожалуй, за исключением Лу Кейси, на службе самые тесные отношения у Барнарда установились с Лэйтропом. Хотя тот был младше, их многое объединяло. В том числе война. Барнард воевал во Вьетнаме, Лэйтроп участвовал в первой войне в Персидском заливе, в специальных операциях. После перешел в ЦРУ. Провел несколько операций как агент, продвинулся выше, стал командовать собственной агентурной группой, и в конце концов был назначен страшим офицером ЦРУ по взаимодействию с УПРБ.
Барнард выбрался из-за стола и жестом указал Лэйтропу на большие, обитые кожей кресла, где недавно они сидели с Халли. У низкого горизонтального шкафа налил две чашки кофе, передал одну Лэйтропу.
– Ты сообщил Рейтору об экспедиции? – спросил тот.
– Нет. Я подумал, ты, – ответил Барнард. – Хотя сомневался.
Лэйтроп пристально изучал чашку.
– Похоже, он откуда-то знает.
– Наверное, президент проинформировал перед телеконференцией, – предположил Барнард.
– Возможно. Если учесть вклад Рейтора в предвыборную кампанию О’Нила, со стороны президента было бы неразумно держать его в неведении.
– Речь о пятнадцати миллионах, кажется? – задумчиво произнес Барнард.
– По моим сведениям, больше. И знаешь, что? Такая же сумма ушла Стивсу. – Лэйтроп ухмыльнулся, глядя на Барнарда.
Гарольд Стивс был оппонентом О’Нила от республиканцев на последних президентских выборах.
– Проворный, везде подстелил соломки…
– Мне бы его проворство. Ты когда-нибудь встречался с ним лично? – Лэйтроп хранил бесстрастное выражение лица.
– С Рейтором? Пару раз по служебным делам – кивки, рукопожатия… Приятным в общении его не назовешь. – Барнарду в основном запомнились огромная голова и цыплячья шея чиновника.
– Если прислушаться… Называют его не иначе как крысой. – Лэйтроп хмыкнул, покачал головой. – Вашингтон.
– Ну, он выходец из «Большой фармы» [27] . А их вообще недолюбливают, – заметил Барнард.
Лэйтроп кивнул.
– Некоторых из «Большой фармы» он привел в команду к О’Нилу. Это, по-видимому, важнее денег.
Барнард задумался.
– Наверное, так же важно.
– Согласен, – рассмеялся Лэйтроп.
– В окружении О’Нила разбираются, что к чему. «Еще одна попытка президента пойти на компромисс и навести мосты между бизнесом и правительством».
27
Коллегиальное образование, в состав которого входят ведущие мировые производители инновационных лекарств. Менеджеры корпораций, входящих в Ассоциации производителей фармацевтической продукции США и Великобритании, считающихся ядром «Большой фармы», оказывают огромное влияние на развитие законодательной базы в мировой фармацевтической отрасли.
– На самом деле О’Нил хотел всего лишь держать головастика в поле зрения.
Лэйтроп откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул.
– Подозреваю, ты пришел не для того, чтобы рассказывать байки про политиков, Лэйт.
Лэйтроп ненавидел имя Дэвид. Дэйв – тем более. Еще во время учебы в академии Филлипса в Эксетере к нему приклеилось прозвище Лэйт [28] . Ирония состояла в том, что он никогда не опаздывал. Как раз, наоборот, всегда и везде успевал.
28
Late – опоздавший (англ.).
– У нас проблема, Дон.
– Что такое?
Барнард попробовал собраться с духом перед очередной порцией плохих новостей, однако услышать такое он все равно оказался не готов.
– Кто-то пытался отправить из УПРБ зашифрованные данные.
– Что? – Барнард резко наклонился вперед. – Что отправить? Откуда тебе это известно?
– На второй вопрос я ответить не могу. Что касается первого, шифровка реально хорошая, поэтому пока неясно. Сейчас аналитики пытаются ее прочитать.