Глубокая зона
Шрифт:
Он зашел в маленькую, безупречно чистую раздевалку со стенами и потолком из нержавеющей стали, разделся донага, повесил одежду и голубой лабораторный халат в шкафчик. Положил на полку кольца и часы. Затем помылся в душе дезинфицирующим средством «Биодин», пока не истекли полные пять минут и не сработал таймер. В следующем помещении вытерся насухо полотенцем и надел стерильную форму хирурга, в том числе полиэтиленовые бахилы и перчатки из латекса. Миновал еще один массивный люк из нержавеющей стали с автоматически блокирующимися герметичными уплотнениями. За ним располагалась зона рабочего взаимодействия – место, где исследователи отдыхали, вели записи, разговаривали о том, что происходит в лаборатории. Сейчас здесь было пусто. После очередного шлюзового отсека шло помещение, в котором с прочных вмонтированных в потолок крючков огромными синими трупами свисали костюмы УБЗ-4. На одном из костюмов на спине черными буквами было напечатано «Барнард».
Он снял объемистый костюм с крючка, расстегнул тугую пластмассовую молнию, проходящую по диагонали от левого плеча до правого бедра, поочередно вставил обе ноги в брючины, надел пристегнутые желтые резиновые ботинки, поднял костюм, всунул в рукава сначала левую, затем правую руки. Застегнул молнию до точки замыкания на левом плече, накрыл сверху клапаном, крепящимся лентой велкро – «липучкой». За спиной свешивался прозрачный пластиковый колпак. Барнард натянул колпак на голову и закрыл на молнию, проходящую на 180 градусов слева направо в месте соединения с основной частью костюма. Нажал выключатель на пульте управления, прикрепленном к левому бедру костюма, и подождал, пока воздушный блок системы ИСОЖ не надул костюм. Пока давление в костюме выше давления внешней среды, патогены не проникнут внутрь, даже если костюм повредится. Работающий от батареи воздушный блок также обеспечивал подачу четырежды очищенной высокоэффективным фильтром газовой смеси из желтого баллона сверхвысокого давления, содержащего 20 кубических футов сжатого воздуха. Размером и формой баллон напоминал термос и весил четыре фунта. При входе в лабораторию его следовало подсоединить к воздушному шлангу на правом плече.
Барнард постоял еще две минуты, проверил поток воздуха и наддув, убедился в целостности костюма. Затем прошел очередной шлюзовой отсек, конструкцией напоминающий водонепроницаемую переборку подводной лодки. Надавил слева направо на задвижку, повернул против часовой стрелки большое стальное колесо, потянул на себя вторую задвижку, открыл дверь в переборке, шагнул внутрь и повторил действия в обратном порядке.
Барнард стоял в маленьком помещении с решетчатым полом и стенами из бесшовной нержавеющей стали, из которых выступало множество штуцеров. Нажав красную кнопку размером с пончик (в зоне УБЗ-4 габариты всех предметов превышали обычные – для компенсации мелкой моторики), он стал на два белых отпечатка ног посередине решетчатого пола. Сверху и с четырех сторон выбросились плотные струи обеззараживающего раствора. Барнард поднял руки над головой, будто готовясь нырнуть в воду, несколько раз медленно повернулся вокруг, подставляя каждый квадратный миллиметр поверхности под струи, по цвету и вязкости напоминающие антифриз. Поочередно поднял ноги, чтобы облить ступни. Жидкость сквозь решетку стекала в сборные резервуары. Через две минуты струи отключились, и в течение следующих трех минут мощные вентиляторы потоком теплого воздуха осушали костюм.
На дальней стене находилась еще одна большая красная кнопка, рядом с ней – два светодиода, красный и зеленый. Он нажал кнопку и стал ждать. Дверь из нержавеющей стали сдвинулась справа налево, и Барнард шагнул сквозь проем. Дверь быстро закрылась, надулись воздухонепроницаемые уплотнения.
Он оказался в одном из самых смертоносных мест на земле. Разрыв с булавочную головку в костюме для любого из имеющихся здесь патогенов будет все равно что отрытая нараспашку дверь. Если после такого разрыва вдруг нарушится избыточное давление в костюме, миллионы патогенов хлынут внутрь, и он умрет одной из самых страшных смертей, меньше чем за неделю.
Лаборатории УБЗ-4 были, как правило, небольшими – из-за чрезмерно дорогого строительства и содержания. Это касалось не только самих лабораторий, но и всех систем безопасности и герметизации, сбора и распределения воздуха и жидкостей, обеспечения отказоустойчивости, а также сверхсложного оборудования, например, растровых электронных микроскопов. Каждый квадратный фут лабораторного пространства стоил две тысячи долларов и требовал пятнадцати дополнительных квадратных футов для установки побочного оборудования, той же стоимостью. Таким образом, для лаборатории площадью в одну тысячу квадратных футов нужно было еще пятнадцать тысяч квадратных футов для вспомогательных работ, и общая стоимость составляла тридцать два миллиона долларов. Дороже чем космический челнок – если сравнивать стоимость единицы площади.
По обеим сторонам помещения были установлены рабочие столы из нержавеющей стали высотой по пояс. На них лежали необычные измерительные приборы, прозрачные ящики, лотки с культурами. Над столами вентиляторы в алюминиевых кожухах непрерывно вытягивали воздух, поддерживая в лаборатории отрицательное давление. За одной из стоек работала Эвви Флеммер.
– Что-то ты долго. – Голос Кейси приглушал пластиковый колпак. – Повернись, я тебя подключу.
– Совсем разучился надевать костюм, – смущенно отозвался Барнард. – Спускаюсь сюда не так часто, как хотел бы. Утратил навыки.
Он подождал, пока Кейси подключал желтый, подвешенный к потолку шланг от встроенной системы подачи дыхательного воздуха. Хорошенько изогнувшись, это можно сделать самостоятельно, однако намного легче, если тебе помогают. Самоблокирующаяся втулка соединилась с кольцевым клапаном на спине у правого плеча. Как только она встала на место, Кейси нажал на ручку клапана, открыв доступ воздуха, а затем отключил воздушный блок системы ИСОЖ.
– Говоришь, появилось что-то обнадеживающее?
– Да. Подойди сюда, – сказал Кейси, подвигаясь к электронному микроскопу.
Прибор представлял собой белую трубу длиной восемь футов, ощетинившуюся многочисленными выступами, ручками управления и деталями. У основания располагался смотровой экран размером двенадцать на двенадцать дюймов и бинокулярный увеличитель, как у обычных микроскопов. Барнард склонился над экраном. При помощи мощного манипулятора и шкальных дисков размером с печенье Кейси поправил настройки. Оба ученых оставались на ногах. Стульев и табуреток в лабораториях УБЗ-4 не предусматривалось: сидеть в защитных костюмах неудобно.
– Вот. Наша новая АКБ.
Кейси двигал ручки управления, и на экране все четче проявлялось изображение. За годы работы Барнард видел тысячи микробов и до сих пор удивлялся их красоте. В детстве у него был калейдоскоп – трубочка, при вращении которой цветные кусочки стекла перегруппировывались в изумительные узоры. Когда он описывал видимый в микроскоп мир другим людям, наилучшей аналогией, приходившей на ум, представлялся калейдоскоп. Но действительность поражала куда больше: неземная красота, все цвета спектра и все формы, которые только можно представить. Творение Бога… или Дьявола. Стрептококки – горящие красные солнца на фоне желтого, как сливочное масло, неба. Нейссерия гонореи – золотые шары с развевающимися золотыми волокнами, напоминающими волосы утопленницы. Дифтерийная коринебактерия – изящные зеленые палочки с бордовыми наконечниками, их скопления будто клумбы с тюльпанами.
Изображение обрело резкость, и Барнард разглядел полдесятка продолговатых объектов с гладкими белыми контурами и насыщенно-красными, как бургундское вино, тельцами. Глубина окраски усиливалась к центру, где цвет был уже черным. Если это увеличенное в миллион раз изображение вставить в рамку и повесить на стену, оно вполне могло бы принадлежать кисти де Кунинга или даже Ван Гога – в самые остродраматические моменты жизни.
– А теперь то, что я хотел показать.
Изображение изменилось – на экране возникли вытянутые фигуры самого насыщенного лилового цвета, белые по периметру. К центру тон сгущался, однако приобретал не черный, как на предыдущей картинке, а красноватый оттенок. Белые контуры были не гладкие и цельные, а зазубренные и растрескавшиеся.