Глубокие раны

Нойхаус Heлe

— Как вам, собственно, удалось перевезти Веру через границу? — поинтересовалась Пия.

— В багажнике. — Элард Кальтензее свирепо улыбнулся. — На «Майбахе» дипломатические номера. Я рассчитывал на то, что на границе нас пропустят, не останавливая; так оно и получилось.

Пия вспомнила, как теща Боденштайна говорила о том, что Элард не слишком энергичный человек. Что же заставило его наконец все же проявить инициативу?

— Возможно, я и дальше пичкал бы себя «Травором», чтобы не видеть реальности, — объяснил Кальтензее. — Если бы она

не поступила так с Маркусом. Когда я узнал от вас, что Вера не заплатила ему за его работу, и когда увидел его потом лежащим там в таком состоянии — истерзанным и изуродованным, — то со мной что-то произошло. У меня вдруг возникла дикая злоба на нее за то, как она обращается с людьми, с таким пренебрежением и равнодушием! И я понял, что должен остановить ее и всеми средствами добиться того, чтобы раскрыть всю правду.

Он остановился и покачал головой.

— Я догадался, что она тайно и незаметно хочет уехать через Италию в Южную Америку, и поэтому не мог больше ждать. У ворот стоял полицейский автомобиль, и тогда я другим путем подъехал к дому. В течение всего дня мне не представлялось возможности осуществить свой план, но потом наконец Ютта уехала вместе с Моорманном, а чуть позже — и Зигберт. Теперь я мог справиться с моей ма…. с этой женщиной.Остальное было детской игрой.

— Почему вы оставили ваш «Мерседес» в аэропорту?

— Чтобы запутать следы, — объяснил Элард. — При этом я думал не столько о полиции, сколько о людях из охраны предприятия моего брата, которые преследовали меня и Маркуса. Онадолжна была, к сожалению, оставаться в багажнике «Майбаха» до тех пор, пока я не вернусь.

— Вы выдали себя в больнице у Новака за его отца. — Пия посмотрела на Эларда. Он казался как никогда расслабленным, наконец разобравшись со своим прошлым. Прекратился его личный кошмар, после того как он освободился от груза неизвестности.

— Нет, — вмешалась Августа Новак. — Я сказала, что он мой сын. Так что я не солгала.

— Это верно, — кивнула Пия и посмотрела на Эларда Кальтензее. — Я все это время считала вас убийцей. Вас и Маркуса Новака.

— Я не могу на вас за это обижаться, — возразил Элард. — Мы тоже вели себя довольно подозрительно, сами того не желая. Я совершенно неверно воспринимал эти убийства — был слишком занят самим собой. Мы с Маркусом были совершенно сбиты с толку. Долгое время мы оба не хотели себе в этом признаться, это было… это было в некотором смысле непостижимо. Я имею в виду, что ни он, ни я никогда раньше не имели отношений с… мужчиной. — Он глубоко вздохнул. — Те ночи, на которые у нас нет алиби, мы с Маркусом провели вместе в моей квартире во Франкфурте.

— Он ваш племянник. У вас единокровное родство, — заметила Пия.

— Н-да, — улыбка скользнула по лицу Эларда. — Но у нас ведь не будет совместных детей.

Кирххоф тоже улыбнулась.

— Жаль, что вы не рассказали мне все это раньше, — сказала она. — Это значительно облегчило бы нам работу. Что вы намерены делать теперь, когда вернетесь домой?

— Ммм… — Барон фон Цойдлитц-Лауенбург глубоко вздохнул. — Время игры в прятки закончилось. Мы с Маркусом решили рассказать нашим семьям правду о наших отношениях. Мы не хотим больше делать из этого тайну. Для меня это не является проблемой, потому что моя репутация все равно довольно сомнительна, но для Маркуса это серьезный шаг.

Пия поверила ему на слово. Окружение Маркуса Новака никогда не выказало бы и намека на понимание таких любовных отношений. Его отец и вся семья, вероятно, совершили бы коллективное харакири, если бы в Фишбахе стало известно, что их сын, муж или брат оставил свою семью ради мужчины, который к тому же был на тридцать лет старше.

— Я хотел бы еще раз приехать сюда с Маркусом. — Элард бросил взгляд на озеро, сверкавшее в солнечном свете. — Может быть, замок можно было бы восстановить, если прояснятся имущественные отношения. Маркус может оценить это лучше, чем я. Ну, скажем, замечательный отель прямо на берегу озера…

Пия улыбнулась и посмотрела на часы. Было самое время звонить Боденштайну.

— Я предлагаю отвести фрау Кальтензее в машину, — сказала она. — А потом мы все вместе поедем…

— Никто никуда не поедет, — раздался внезапно голос позади нее.

Пия испуганно оглянулась — и уперлась взглядом прямо в дуло пистолета. Три облаченные в черную одежду фигуры в черных масках спецназа на лицах и с пистолетами в руках поднимались вверх по ступенькам лестницы.

— Ну, наконец-то, Моорманн, — услышала она голос Веры Кальтензее. — Вы как раз вовремя.

— Где Моорманн? — спросил Боденштайн шефа «К-Secure».

— Если он уехал на машине, то я смогу это определить. — Генри Эмери не жаждал попасть за решетку и с готовностью пытался помочь. — Все автомобили семьи Кальтензее и службы «К-Secure» оборудованы специальным чипом, благодаря которому с помощью программного обеспечения можно определить место их нахождения.

— Как функционирует система?

— Если вы предоставите мне компьютер, я покажу вам.

Боденштайн не раздумывал особенно долго и повел мужчину из комнаты для допросов к Остерманну на первый этаж.

— Пожалуйста. — Тот указал на письменный стол.

Боденштайн, Остерманн, Бенке и доктор Энгель с интересом наблюдали за тем, как Эмери вводил имя сайта Minor Planet. Он подождал, пока загрузится страница, затем ввел логин и пароль. На мониторе появилась карта Европы. Ниже был приведен список всех автомобилей с номерами.

— Мы ввели эту систему наблюдения, чтобы в любой момент я мог видеть, где находятся мои сотрудники, — пояснил Эмери. — А также на тот случай, если какой-нибудь автомобиль будет угнан.

— На каком автомобиле мог уехать Моорманн? — спросил Боденштайн.

— Я не знаю. Проверю все поочередно.

Николя Энгель сделала знак Оливеру, чтобы он вышел с ней в коридор.

— Для Зигберта Кальтензее я получу ордер на арест, — сказала она, понизив голос. — С Юттой Кальтензее будут проблемы, так как она, как депутат ландтага, обладает иммунитетом. Но я попробую на всякий случай пригласить ее сюда для беседы.

— О’кей. — Боденштайн кивнул. — А я поеду с Эмери в Дом искусств. Может быть, мы найдем там Риттера.