Глубокое погружение
Шрифт:
Прямо перед глазами я увидела другой барашек и принялась его крутить, превозмогая боль. Со стороны посмотреть - дружно девчата работают, слаженно. Словно выбрали из школьниц самых дружных, самых дружащих, и доверили им такое погружение. Зная, что одна другую ни за что не подведёт.
Наконец барашки были закручены, и течь прекратилась, только капли продолжали проступать. Можно успокоиться и начать обращать друг на дружку минимальное внимание. Чтобы хотя бы перестать притискивать друг друга и расположиться в этом узилище если не попросторнее, то хотя бы пообособленнее.
Сердце моё громко стучало. Вот это был мажор - при нём не до форсу! Не верится прямо, что всё пронеслось... Динка спасла мне жизнь - свою, впрочем, тоже. Не больше, не меньше. Но я просто должна была хотя бы попытаться рыпнуться, а не идти послушно, словно овца на бойню. Ну, не оседать послушно на дно.
Мы стали располагаться - продолжая молчать.
Сказать, что гондола была крохотная - значит, ничего не сказать. Большими были только иллюминаторы, но, к сожалению, у них только площадь, а не потребный телу пустой объём. А к счастью - их два, помещение-то двуместное. И по разным сторонам. Щека к щеке можно не сидеть. Интересно, рыбки там и там разные? Конечно, одинаковые. И баста.
Осматриваю потихоньку интерьер - чтоб не встретиться взглядом с соперницей, ни прямо, ни скрещенно. Очень всё безыскусно, по-спартански устроено. Пола, как такового, нет - горизонтального, ворующего у сферы какой-никакой объём. Как по бокам и сверху всё по-шаровому вогнуто, так и внизу. Но и ходить нет ни нужды, ни возможности. Прямо со скобок-ступенек попадаешь на крошечное сиденьице у иллюминатора, куском железа крепящееся к стенке. Два таких "стульчика" находятся под углом друг к другу и разделены пространством шириной в ладонь.
Даже - в ладошку.
Ага, это если один из акванавтов увидит какое-нибудь чудо морское и вскрикнет, то второй успеет обернуться к его иллюминатору. И ещё, мало кто любит сидеть спиной к другому человеку, опаска-то в самих инстинктах заложена. Или, наоборот, не опасаются в подсознании, а сознательно следят друг за другом, не станет ли кому дурно, не начинать ли аварийное всплытие.
Так что усесться так, чтобы вообще друг дружку, то есть враг вражку, не узревать, мы никак не можем. Правда, не можем и лечь на сиденьице животом, взяться за рукоятки у иллюминаторов (а иначе зачем они там?), а распрямлённые ноги скрестить в общем заднем пространстве. Нет у врагинь никакого "общего", не может просто быть. Каждая "приватизирует" своё полушарие со стульчиком и иллюминатором, повисает незримый круг между, но за него - ни ноготком!
Посему сидеть будем скорчившись. Молодым это не должно быть трудно - попервоначалу считала я. Кстати, вспоминается, как однажды я наблюдала за людьми, покупавшими билеты на погружение, и один парень, не достигший восемнадцати, но уже с девушкой, возмущался: почему детский билет только на полчаса и два сразу взять нельзя? Похоже, у них с девушкой тесные дела за полчаса не делаются. Кассирша ответила: больше ты там не высидишь, потом не разогнёшься. А взрослые? Ну, они сидят по часу на свой страх и риск, а вот стариков вообще не пускаем туда. Старика как скрючит, так потом и спасатели не разогнут, поднимая.
Тогда я просто улыбнулась, погружаться не собираясь, а сейчас вот вспомнила и веселее не стало. Может, как раз на то и расчёт, что не выдержу и попрошу Дину, чтоб разрешила "зайти на её территорию", поразогнуться хоть маленько? Ну, уж нет, не дождётесь!
Хорошо, что у нас обеих на голове купальные сетки, и волосы "брататься" не могут.
Рядом с иллюминатором на кронштейне сидел крохотный столик с тетрадкой, и даже карандаш лежал, чтобы пионер морских глубин мог зарисовать увиденное. Я полистала - потом, когда ждать невмоготу уже стало. Кто-то честно зарисовывал, хотя порой и неумело, кто-то бравировал знанием латинских имён мелькающих за иллюминатором рыб, а кто-то использовал бумагу не по назначению, типа "такие-то здесь были", и не всегда прилично.
Было заметно, что в гондоле были и другие приборы, но сейчас их не было, дырки от креплений заделаны, выступы сглажены, зашлифованы. Кое-что, самое пустяковое, оставили - для антуражу. Но была и пара вещей действительно нужных.
Первое - "глазок" в люке, крохотный такой глазочек из толстого стекла. Видеть, есть ли в трубе вода, можно ли открывать люк. Наверное, и глубиномеры всякие в батискафе есть, и манометры, и датчики водяные, а всё ж-таки приятно видеть своими глазами, что по ту сторону воды уже нет и можно раскупориваться безбоязненно.
Второе - часы, отсчитывающие время "погружения". Они крепились к самой верхней точке, к "потолку", как и пол, круглому. Я где-то читала, что таким манером привинчивали компасы в каюте капитана, чтобы тот даже лёжа видел, куда идёт его корабль. Здесь же хорошо по-другому - таймер на нейтральной территории, не надо лазить взглядом в "другое полушарие", тем более, спрашивать. Здорово придумано! И впадинка в верхушке "работает", часы вмещая.
Про воздух я тогда не думала. Раз столько народу тут перебывало и живыми вылезло, дышать им было чем. Может, вентиляционные решётки, отдушины, скрытые - погружение-то не настоящее. Хотя в этом "шарике" на свежий морской ветерок рассчитывать, конечно, не приходится.
Часы тикали, хвостатая, как на барометре, стрелка отсчитывала уже не первую минуту "погружения", надо было любоваться глубинами. Раз Динка меня пригласила, таким вот оригинальным способом, то этого от меня и ожидает, верно? Разобраться между собой мы могли бы и на свободе, вне видимости этих прекрасных рыб.
Я принялась их наблюдать. И вправду, классные! Но, когда заставляешь себя что-то насильно делать, организм бунтует и мешает тебе концентрировать внимание, рассеивает его тебе. На свободе, например, я хватаюсь за любую зацепку, только чтоб заняться чем-нибудь другим, посторонним, хотя бы вот чаю попить или в туалет сходить без особой к тому надобности... Здесь же никаких зацепок, альтернатив не было, и я лишь не могла подавить броски взгляда в сторону соперницы, хотя они совсем ни к чему были.
Похоже, она тоже была не без греха, потому что один раз наши взгляды встретились. Я тут же сделала вид, что веду свой транзитом к чему-то другому, ну хоть посмотреть, не капает ли из щелей люка - и снова к своим баранам, то есть рыбам. Но осталось какое-то странное ощущение. Непонятное, необычное, но не зловещее, а словно, наоборот, за ним может стоять нечто хорошее, если я правильно пойму.
Я отвлеклась на рыб, расслабилась, и вдруг поняла. Поняла! Я ведь словно посмотрелась в зеркало, как сейчас вот глянула на одну рыбку. У нас с Диной были совершенно одинаковые выражения лиц - смесь растерянности, рассеянности, любопытства и щепотка злости. Во мне бродило то же самое, что и в ней, отражаясь в выражении лица.