Глупая для других, умная для себя

де Вега Лопе Феликс Карпио

Фабьо

(в сторону)

А эти олухи стоятИ слушают!

Диана

(к Фабьо, тихо)

Не погубитеМеня неосторожным словом.

Фабьо

(Диане, тихо)

Когда б вы видели, как дивенБыл Алехандро! Весь – как солнце,А зависть – словно тень влачилась!

Диана

Прошу вас продолжать, посол.

Фабьо

Сейчас мы кухней проходили,И так

мне в нос пахнули шкварки,Что прямо душу воротило.

Диана

А турки кушают свинину?

Фабьо

И выпьют вам бочонок винный,Когда не видит Магомет.

Диана

Свинину!

Фабьо

Что вы! Только вишни.

Диана

Прошу вас продолжать, посол.

Фабьо

Когда султан вдвоем с визиремСвершал свой выход из мечети,Ему письмо от вас вручили,Где сказано, что вам угодноВзять в обладанье Палестину,Святую землю вашей веры,А потому в стране УрбинскойВы собираете войска,И на знаменах вышит символИз буквы Т и буквы П,Что значит: «Турция погибнет»;Что вы ему велите тотчасРазрушить Мекку, где хранитсяКопченое бедро пророка,И требуете дань платить вам:Сто мавританок ежегодно,Из коих пятьдесят приличноОдетых в шелк и в кашемир,И пятьдесят – в простой холстине,Да шесть лазоревых слоновИ дюжину лошадок рыжих,Слонов, груженных желтой амброй,Лошадок – байкой или фризом;А если нет, то вы немедляВ войну вступаете открытоИ посылаете, как вызов,Стальную вашу рукавицу.

(Диане, тихо.)

Мне Алехандро поручилСказать вам, что, как только выдастОружье всадникам, он будетУ вас.

Диана

(в сторону)

Он мне милее жизни.

(Громко.)

Прошу вас продолжать, посол.

ФабьоСултан, такую весть услышавИ увидав такую дерзость,Стал теребить свои усищиИ от клокочущего гневаРаздулся до того обширно,Что у него на шароварахЗавязки лопнули. Остынув,Он наконец мне приказалВ дорогу снарядиться мигомИ, где не будет почтовых,Брать мулов, гнать и торопиться,Скакать в Италию и здесь,Явившись к вам, молчать, как рыба.Я выполнил свое посольствоИ двигаюсь обратно в Смирну,Сьерру Морену и Брюссель,И в Караманью и в Мессину,Где он остался так не в духе,Что на прощанье даже крикнул,Чтоб я привез ему бочонокМаслин отборнейших севильских,А также сажень колбасы,Которой там у нас не сыщешь.Засим – храни вас небеса,А мне при этом разрешитеОткрыть ларек, так, чтобы я,Поторговав вином и дичью,И кроликами, и копченым,С деньгой вернулся в Берберию.Конечно, с вас я буду братьВ два раза меньше, чем другие.

(Удаляется со своей свитой.)

Явление одиннадцатое

Диана, Дьего, Теодора, Камило, Лаура, Марсело.

Диана

Марсело!..

Марсело

Ваш слуга…

Диана

Скажите,Не будет слишком неучтивоЗарезать этого посла,Который был так неприличен,Иль на дорогу поднагретьЕму загривок?

Марсело

Вы забыли,Что у него охранный лист.

Диана

Ведь он был в трауре, как видно?

Теодора

(к Камило и Дьего, тихо)

Я окончательно спокойна:Мои права неоспоримы.

Дьего

А я невольным состраданьемСмягчаю на губах улыбку.

Камило

Бьют барабаны. Но не бойтесь:Кто, как дитя, желает видетьВ своем слуге посла султана,Не может погрешить двуличьем.Пойдем, посмотрим, как ОтавьоВооружил свои дружины.

Дьего

Я верю искренно, что этотВ военном деле больше смыслит.

Камило, Дьего и Марсело уходят.

Явление двенадцатое

Диана, Теодора, Лаура.

Диана

Друг Теодора!..

Теодора

Что угодно?

Диана

Что если объявить указ?И трубы вот трубят как раз.

Теодора

Указ?

Диана

Объявим всенародно,Что женщины, будь то девицы,Будь то замужние, должныОтныне впредь носить штаны.

Теодора

То был бы праздник для столицы.

Диана

Какие будут сбереженьяНа верхних юбках и на нижних!А главное – у наших ближнихУменьшатся их вожделенья.То, что всегда доступно взору,Не так прельщает.

Теодора

Мудрый шаг!Пошли вам небо всяких благ!

Теодора и Лаура уходят.

Явление тринадцатое

Диана одна.

Диана

Я проводила Теодору,И наготове эскадрон,С которым Алехандро хочетВступить в Урбино, где упрочитЗа мною власть, венец и трон.Пора и мне, не медля доле,Начать давно желанный бой.Вернись, свободный разум мой,К своей первоначальной воле!Покончим с дурочкой смиренной,И пусть из тягостной тюрьмы,Из этой недостойной тьмы,Выходит мой рассудок пленный!Для женщины – плохая шуткаИграть в тупицу день за днем;Ведь так, привыкнув, мы придемИ впрямь к лишению рассудка.И если мне казалось тяжкоБыть мнимой дурой час-другой,То каково должно быть той,Что неумна всю жизнь, бедняжка?И если лучший друг нам скучен,Когда он глуп, то дуракуЧем разогнать свою тоску,Раз он с собою неразлучен?