Глупое сердце
Шрифт:
Вернувшись в спальню, она услышала звуки радио и какое-то движение в другой части апартаментов. Энджи отправилась по коридору на этот шум и вскоре очутилась в кухне, где увидела Риккардо с кофейником в руке. Он был в темных брюках, шелковой рубашке и… босиком. Черные волосы еще не высохли после душа.
Видимо, он услышал, как она вошла, потому что повернулся и посмотрел на нее таким оценивающим и недоуменным взглядом, что Энджи почувствовала, как краснеет. Не потому, что ощущала себя неодетой — он видел
— Ты выглядишь гораздо лучше, — одобрительно заметил он. — Намного лучше.
— Я и чувствую себя намного лучше, Риккардо… — Она скрестила руки на груди. — А что произошло?
— Ты была больна, — мягко сказал он. — Больше ничего.
— Значит, ты был… был…
— Только не сейчас. Сядь, пожалуйста.
Не дав ей договорить, он показал на черное кожаное кресло с набросанными подушками, и Энджи с благодарностью села, чувствуя, что слабость в ногах гораздо сильнее, чем ей казалось.
— Кофе? — спросил он.
«Интересно, — подумала она, — а ему не приходит в голову, что мы неожиданно поменялись местами? Что теперь он заботится обо мне? А я к этому не привыкла…»
— Пожалуйста.
— И что-нибудь перекусить, как я представляю? Ты наверняка голодная?
— Умираю с голоду.
— Как насчет яичницы?
— Это было бы просто замечательно!
Неожиданно он понял, что что-то напевает, растапливая масло в сковородке. А спустя минут десять они уже сидели рядышком за его кухонной стойкой и уплетали омлет, хлеб с изюмом и пили крепкий черный кофе.
Энджи наслаждалась моментом, хотя и понимала, как больно будет ей этого лишиться. Они никогда не были так близки раньше, хотя близость другого рода была им хорошо знакома. И после всех недавних бурь в их деловых отношениях оставалось главное — то, что они были единой командой. По крайней мере, расстанутся они по-хорошему, их давнее партнерство заслуживает этого.
— Спасибо, Риккардо, — тихо сказала Энджи. — За то, что так прекрасно ухаживал за мной…
— Мне не нужна твоя благодарность.
— Все равно, спасибо.
Она увидела, как он улыбается, и ей захотелось сказать ему: «Перестань улыбаться! Перестань быть таким, какого невозможно не любить, лучше стань опять невозможным!» Увы, Энджи знала, что ведет безуспешную борьбу. Потому что она любила Риккардо именно тогда, когда он был невозможным. Любила его в своей постели. Любила, несмотря на его непонимание и злые слова. Она понимала, что будет вечно любить Риккардо Кастеллари, и это было той причиной, по которой она должна была уйти от него.
— Тем не менее, после такого вкусного завтрака — или это
Риккардо нашел это высказывание не только глупым, но совершенно неуместным. В данный момент для него не было ничего желаннее, чем почувствовать, как она ерошит его волосы своими длинными пальцами…
Он пытливо посмотрел на нее черными глазами:
— Почему бы тебе не остаться здесь еще на какое-то время?
У нее заколотилось сердце.
— Остаться?
— А почему бы и нет? Здесь гораздо комфортнее, чем у тебя. К тому же внизу находится целый штат слуг, которые готовы разбиться в лепешку ради тебя. А я скоро уезжаю в Нью-Йорк. Ты ведь помнишь?
Как это ни ужасно, но она почувствовала, как биение ее сердца замедлилось и чувство отчаяния снова захлестнуло ее. Какими же безнадежно глупыми бывают женщины! Неужели она думала, что Риккардо пригласил ее потому, что получил привилегию ухаживать за ней во время ее неожиданной болезни?
— Это очень любезное приглашение, но я не могу его принять, — сказала она.
— Безусловно, можешь, Энджи. Насладись хоть немного роскошью для разнообразия.
Энджи поспешно сделала глоток, чтобы Риккардо не заметил, как она вздрогнула. Если он хотел дать ей почувствовать себя несчастной сироткой, то не мог бы сделать это лучше. Подумал ли он, что Энджи будет наслаждаться теплом от бесшумно работающей системы центрального отопления и пушистыми коврами под ногами? Стало ли Риккардо жалко ее, когда он представил, как она вернется в свою крошечную холодную квартирку, куда к тому же надо было почти час добираться?
— Не хочу больше злоупотреблять твоим гостеприимством, — сказала она натянуто.
Риккардо взглянул на гордое и упрямое выражение ее лица и вздохнул. Она все еще злилась, что неудивительно, но разве время и отдых не должны были немного смягчить ее?
— Ты нисколько им не злоупотребляешь. Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Просто отдыхай в свое удовольствие, а поговорим потом, когда я вернусь.
— Поговорим?
Он приблизил свое лицо к ней. Достаточно близко, чтобы она чувствовала его теплое дыхание, но не настолько близко, чтобы поцеловать.
— Давай посмотрим, какое у тебя будет настроение, когда я вернусь, а? Разве это не разумное предложение, piccola?
Он так прекрасно знал, как быть неотразимым, черт его побери! Как Энджи могла отказаться от такого приглашения, когда это было то, чего она на самом деле так хотела? Однако если бы она осталась здесь — предположительно до выздоровления, — не грозило бы ей это тем, что она начала бы строить воздушные замки? Не увидела бы она в этой ситуации больше, чем входило в намерения Риккардо? Риккардо прищурился.