Гнев и радость
Шрифт:
— Он никогда не говорил подробности, но я в самом деле не понимаю, какое отношение имеет эта история ко мне.
— Я как раз к тому подхожу, — упрямо продолжала Донна. — Его жена была молода, своенравна, красива, как рафаэлевская мадонна, хотя личностных качеств у нее было мало. Я думала, что он так и не переживет ее смерть, две смерти, собственно говоря. Все женщины, которыми он увлекался с тех пор, были — не знаю, как поточнее выразиться, — в какой-то степени травмированными. Они были вполне привлекательны внешне, но или изгнаны из семьи, или покинуты мужьями, или перенесли какую-то
— Не совсем, разве что ты хочешь сказать, что именно такой он видит и меня?
— Я просто хочу, чтобы ты поняла — до того момента, как в его жизнь вошла ты, единственное, что он чувствовал по отношению к женщинам, было сострадание.
Джулия подумала, осознает ли Донна то, что она сама могла быть последней в длинной веренице женщин, достойных жалости Рея. Если таковы были его пристрастия, то вряд ли он смог устоять против красивой молодой вдовы, матери двух детей, очень нуждающейся в помощи.
Джулия встала, прошла к двери и взялась за ручку.
— Извини, но я не вижу в этом разговоре никакого смысла. Если ты не возражаешь, я действительно хочу отдохнуть.
— Я понимаю, что суюсь не в свое дело, и если бы об этом узнал Рей, ему бы это не понравилось. Меня оправдывает только то, что я давно знаю его и не хочу видеть, как он терзает себя, как тогда терзался из-за глупой девчонки, на которой имел несчастье жениться.
— Если женщина хочет покончить с неудачным браком, ее нельзя назвать глупой, — сказала Джулия.
— Может, и нет, но его жена знала, где он работает, когда выходила за него, и должна была понимать, что он не всегда будет рядом с ней.
Жажда Джулии узнать больше о Рее, подтвердить свои опасения вдруг пересилили ее желание остаться одной. Она отпустила дверную ручку и прислонилась спиной к стене.
— Так какая же у него была работа?
— Много лет до того, как стать инспектором, он был специальным тайным агентом ДЕА.
Тайный агент.
— Ах, да, я вспоминаю. Но ведь он ушел оттуда?
— Да, два года тому назад.
— Наверное, у него возникли какие-то проблемы?
— Что? — У Донны было непонимающее лицо.
— Наркотики, исчезнувшие после проведения операции, например. Он сам мне об этом рассказывал.
— Ах, это. На машине, нагруженной наркотиками, он сделал заезд в Новый Орлеан, в одну из школ, где должен был провести беседу о борьбе с наркотиками. Он задержался всего на пятнадцать минут, и ни один грамм не исчез.
Джулия так и застыла на месте.
— Но почему же он допустил, чтобы я подозревала худшее?
— Кто знает? Может, посмотреть на твою реакцию. Рей бывает непредсказуем.
— Я не могу понять, почему он пошел работать в это управление, если он из очень богатой семьи.
— Это богатство не всегда было в его распоряжении. Его дед и бабка из Нового Орлеана были очень недовольны тем, что их дочь вышла замуж за потомка французских переселенцев. Они не виделись и не разговаривали с дочерью до тех пор, пока не родился Рей, а после этого навещали их
Джулия все поняла. Раньше она слышала только обрывки, отдельные детали этой истории, но теперь она могла составить себе полную картину. Где-то в глубине ее сознания складывалась еще одна мозаика, но она еще не видела четко ее контуры.
— Видимо, положение начало меняться после смерти его родителей? — спросила Джулия:
— О, да. Тогда он стал наследником и чаще приезжал к своим деду с бабкой в Новый Орлеан. Но до конца так и не простил их и ничего не хотел принимать от них, кроме денег на образование. У него была своя гордость. Только когда умер дед и заболела бабка, он ушел из ДЕА и взял на себя управление бизнесом и капиталом. Он не брал денег за свои услуги, но за последнее время доходы от бизнеса так выросли, он так наладил дело, что его упрямство выглядит просто смешным.
— Доходы в какой области?
— В основном, как мне кажется, это иностранные капиталовложения, хотя он предпочитает не говорить об этом.
— Значит, это Рей с его склонностью к бизнесу предложил тебе предъявить кинокомпании иск за несчастный случай с твоим мужем?
— Иск? Не понимаю, о чем ты говоришь.
Однако ее недоумение почему-то не удивило Джулию. Она махнула рукой.
— Об этом что-то говорил Рей. Наверное, я неправильно поняла его.
Но она поняла все верно и знала это твердо. Рей нарочно поднял вопрос об иске для того, чтобы оправдать свое присутствие в кабинете Джулии, объяснить, почему он рылся в ее бумагах.
— Во всяком случае, — продолжала Донна, — я бы никогда не стала судиться, и Рей знает об этом. Мой муж добровольно согласился на трюк. Это была его работа, и я это понимала.
Было что-то печальное и одновременно гордое в словах Донны, прозвучавших некстати, как будто они разговаривали о разных вещах. Джулия, несколько смутившись, сказала:
— Но он мог и не соглашаться.
— Мог, но он был не из тех, кто отказывается, когда это нужно. Он был именно таким, полисменом.
— Полисменом? — повторила Джулия озадаченно.
— Он занимался наркотиками и называл себя «нарк». Он гордился своей работой. О, каждый год он говорил, что бросит это занятие и будет зарабатывать на жизнь ловлей креветок, но он получал хорошие деньги и чувст« вовал, что нужен, поэтому так и не ушел.
«Нарк». Тайный агент по борьбе с наркотиками.
Джулии стало холодно. Она обхватила себя руками, плотнее завертываясь в халат.
— Рей знал об этом, я думаю?
— Мне кажется, Пол стал этим заниматься потому еще, что ему было известно, какая работа у Рея в ДЕА, — проговорила Донна, медленно кивнув головой.