Гнев Тиамат
Шрифт:
«Хочется верить, что у тебя все хорошо. Передавай друзьям от меня привет, непременно пришлю еще весточку, как только Марк с Кано выкроят окошко в расписании. Они хорошие ребята. Тебе бы понравились. Люблю тебя».
Изображение заволокло синим, и Наоми наконец выдохнула. Видеть его всегда было мучительно. Друзья, о которых он говорил, конечно же Алекс, Бобби и Амос. Про то, что Амос пропал без вести, а то и погиб на той же планете, где Джима держат пленником, он знать не мог. Как и о том, что пиратствующие революционеры Алекс и Бобби ведут сейчас бой на передней линии фронта. И все же, она слушала его, и становилось чуточку легче. Лучшего доказательства
Картинка снова сменилась, на экране возник новый человек. Темные глаза, угреватая кожа, а холодное выражение лица навевало мысли о юдоли смертной тени. Наоми невольно, еще не осознав, на кого смотрит, порывисто отпрянула от монитора. Высокий консул Дуарте, император тринадцати сотен миров, улыбнулся, как будто увидел ее непроизвольную реакцию и снисходительно посочувствовал.
«Наоми Нагата, – благожелательным, хорошо поставленным голосом произнес он. – Не в моих привычках вмешиваться в эти послания, но надеюсь, вы простите мне такую бестактность. Полагаю, нам пора поговорить, вам и мне. Приглашаю вас к себе. Свяжитесь с любым из сотрудников службы безопасности на любой станции, базе или городе, вас тотчас доставят ко мне, и обещаю, вы будете в полной безопасности. Я понимаю, вы с вашими соратниками-партизанами иначе, чем я, смотрите на то, как человечеству двигаться вперед. Так поговорите со мной. Переубедите меня. Я же разумный человек и вовсе не тиран. Уверяю, за последние несколько лет мы с капитаном Холденом по многим вопросам достигли взаимопонимания».
Наоми аж фыркнула. Ага, конечно.
«Вы видели, как обращаются с Холденом. Станьте моей гостьей, и вас окружат таким же вниманием и заботой, сможете без насилия и убийств выступать за те изменения, которых добиваетесь. Мы еще не знакомы, но все, что рассказывал о вас Холден, убеждает – вы не просто антиправительственная экстремистка прежних лет. Он так верит в вас, что и меня заставил поверить в вас. Примите предложение, и не успеете оглянуться, как будете завтракать вместе с Холденом. Он сам вам подтвердит, хозяин я радушный».
Он иронично улыбнулся. Ага, подумала Наоми, пряник выдан. Очередь за кнутом.
«Если откажетесь, что ж, ваше право. Но врага государства ждут менее приятные последствия. Гораздо лучше для вас, для меня и, – уж извините, если звучит претенциозно, – для всего человечества, если прибудете ко мне как гость. Прошу, хотя бы рассмотрите такую возможность. Спасибо».
Сообщение закончилось. Наоми свирепо тряхнула головой и попыталась обуздать гнев, использовать как противоядие от худшего. Хоть Дуарте того не произнес, однако предложение подразумевало, что придется сдать Сабу и подполье. Взамен ей позволят просыпаться возле Джима и жить в тюрьме в тысячу раз более просторной, чем та, в которую она сама себя упрятала. Это ясно как день. Все остальное сплошь отрава – влияние, доступ к уху императора. Тот самый путь, за который она так ратовала. Работать изнутри системы, совершить революцию без ненависти, голода и убитых детей. Вот что он выложил перед ней на блюдечке с голубой каемочкой и возможно – просто возможно – был вполне искренен.
Все, что Сабе удалось выяснить по своим каналам, подтверждало – с Джимом обращаются хорошо. Он действительно скорее гость, чем пленник. Вот что предлагали ей в качестве сыра в мышеловке. Хитрый ход, можно даже сказать, мудрый. Если бы в глубине души она верила, что Дуарте не сдержит слово, отвергнуть его предложение было бы в тысячу раз легче. Однако все истории про сделки
Вот только расплачиваться приходилось душой.
Она вздрогнула от внезапного стука в дверь. Он прозвучал как из другого мира. Еще мгновение назад она была в Лаконии. Эдем в комплекте со змеей. И вот опять она в своей коробке, парит в паре сантиметров над гелем амортизатора, а ремни креплений обвивают ее, как водоросли утопленницу. Разворачивая монитор, чтобы взглянуть, не стоит ли за дверью глава службы безопасности «Бикаджи Камы», готовый ее арестовать, она сама не знала, страшилась ли увидеть его или, наоборот, надеялась.
Снаружи какая-то женщина придерживалась за поручень контейнера рукой и смотрела прямо в спрятанную камеру. Позади плавала черная сумка на молнии. Коренастая фигура, седеющие волосы, на макушке собранные в тугой пучок, темная кожа, которая вокруг век казалась еще темнее, как будто женщина выплакала слишком много слез, и те навсегда обвели ее глаза кругами. Наоми узнала ее – одна из подпольщиц Сабы из команды корабля, но имя женщины ей было неизвестно.
Наоми толкнулась от кресла, проплыла в другой конец контейнера, там приземлилась на ноги, коленями погасив инерцию. Быстро ввела свой код безопасности в механизм. Щелкнули магнитные болты. В тишине щелчки прозвучали, как выстрелы. Не успела Наоми открыть дверь, как женщина сама распахнула ее и вместе с черной сумкой проскользнула внутрь. Поспешно прикрыв за собой дверь, она сразу огляделась по сторонам, как будто содержимое контейнера явилось для нее неожиданностью.
– В чем дело? – спросила Наоми.
– В середине прошлой смены капитан принял сообщение, – с резким акцентом, характерным для жителей Европы, сказала женщина. – Чтобы раздобыть копию, ушло слишком много времени. Моя вина.
Она сунула сумку Наоми. Можно даже не открывать, магнитные ботинки прощупывались и так, да и шорох ткани летного костюма трудно не узнать. Наоми не стала медлить. Расстегнула молнию и принялась натягивать костюм прямо на одежду, а женщина рассказывала дальше.
– Навстречу нам идет лаконианский эсминец. Будет здесь через восемнадцать часов. Говорят, устроят нам тотальную проверку, так что alles la… – она указала на вещи Наоми. На созданный ею дом. – М-да, придется пораскинуть мозгами, как подрихтовать тут все под судовую декларацию.
– Проверка?
– Тотальная, – повторила женщина. – По декларации тут образцы бактерий. Если же они увидят это…
Стоит им увидеть фальшивый контейнер, и они поймут, как скрывается подполье. И что в схеме задействована одна из фракций Транспортного Союза. Наверно, полным крахом «игры в наперстки» это не станет, но Лакония, прозрев, больше такого из виду не упустит. А для Наоми это точно конец.
– Только мы? – спросила она.
– А тебе мало? Наши проблемы – это мы. Лучше думай о…
– Нет, – раздраженно оборвала Наоми. – Я получила предложение об амнистии, если сдамся. И сразу же проверка? Проверяют все корабли или им уже известно, где я?
Лицо женщины посерело.
– Без понятия. Могу выяснить.
– Выясняй, да поскорее. И найди мне погрузчик. Попробую придумать, как спрятать все тут.
– Да уж, – сказала женщина. – И список членов экипажа. Надо как-то вставить тебя…
– Это не главное, – сказала Наоми.
– Но… – начала женщина. А затем: – Ладно. Хорошо.