Гнездо «дождливой ласточки»

Межов Евгений

Полученный ответ стоит того, чтобы его процитировать, сохраняя стиль и орфографию: «Во время освоения модели 2007 года мы уже испытывали и получили вывод: высота внутреннего салона в автомобиле 520 не хватает. Если регулировать на верх, то получается, отсутствует гармония, если регулировать в вниз, тогда пространство шасси не позволяет. В связи с этим наш завод считает, что данное требование не возможно осуществить». Нам все-таки удалось убедить китайцев в том, что отсутствие «гармонии» менее значимо по сравнению с удобством пассажиров и водителя, но стоило это немалого количества нервных клеток.

Отель Golden Resources, в котором мы обычно останавливались, успели переименовать в Empark Grand Hotel, но внутри ничего не изменилось – та же демонстративная роскошь в отделке и тот же старательный, но не вполне соответствующий

требованиям современности, персонал. В этой связи, вспоминается забавный случай происшедший еще во время первой поездки с журналистами. Лифан оплатил проживание гостей в отеле, но естественно, все дополнительные расходы – на стирку, чистку одежды и напитки из мини-бара возлагались на гостей. Мне нужно было срочно постирать и отгладить пару рубашек, и, заполнив соответствующую форму, я утром оставил их в специальном мешочке с надписью «Laundry». Вечером того же дня, раздался стук в дверь, за которой обнаружилась женщина-курьер с рубашками. Поблагодарив, я взялся за вешалки, на которых они были размещены и потянул их к себе. Однако, к моему удивлению, курьер, намертво вцепилась в рубашки, сопровождая свои действия потоком непонятных китайских слов. Несмотря на заведомую бессмысленность попытки, я обратился к ней по-английски, что, очевидно, не помогло. Рубашки были мне необходимы и поэтому, я их забрал силой. С выражением крайнего отчаяния на лице, женщина удалилась с поля боя и лишь через несколько минут, после повторного ее визита уже в сопровождении англоязычного менеджера, выяснилось, в чем дело. Оказывается, она получила задание немедленно получить оплату наличными, так как предполагалось, видимо, что я сбегу из отеля не расплатившись за дополнительные услуги. Этот инцидент несколько удивил, так как в китайских отелях принято сдавать на хранение депозит в размере стоимости проживания. Номера купюр в этом случае тщательно переписываются, листочек вкладывается в конверт с деньгами и убирается в сейф на ресепшн.

Ранним утром следующего дня я вышел прогуляться в прилегающий к отелю небольшой, но уютный парк с традиционными прудиками и скульптурами, сформированными из вьющихся растений.

Сквер перед отелем

Как всегда в это время по скверу прогуливались пожилые люди с внуками, изредка пробегали стайки молодежи и, осознавая свою значимость, степенно шествовали полицейские. Мое внимание привлек мужчина средних лет, расположившийся на одной из боковых аллей и старательно хлопающий себя по лбу открытой ладонью. Так продолжалось минуты три, затем он сделал паузу, смочил ладонь какой-то жидкостью из бутылочки и продолжил свое увлекательное занятие. Позже я обратился к Линь, как местной уроженке, за пояснениями, но ничего определенного не услышал. Версии, в основном, варьировались вокруг оздоровительных процедур, но, на мой взгляд, основная процедура мужчине еще только предстояла. Я имею в виду использование свинцовых примочек от синяков. Так этот эпизод и остался очередной китайской загадкой.

Несмотря на ноябрь, было еще тепло, и после очередной официальной встречи хозяева повезли нас на экскурсию по городу. Недалеко от музея, посвященного истории строительства гигантской плотины «Три ущелья», мы были высажены из микроавтобуса и препровождены на большую площадь, заполненную танцующими под музыку людьми. Это было воистину удивительное зрелище – не менее трех сотен людей разного пола и возраста, от годовалых карапузов до седых стариков, в силу своего таланта, ритмично двигались под легкую музыку.

Моментально всплыл в памяти эпизод из «Мимино», в котором Вахтанг Кикабидзе, он же летчик Валико, показывал своим односельчанам индийский фильм и, одновременно, творчески комментировал происходящее на экране. В один из моментов показа, между пастухом, увидевшим на экране женщину, кружащуюся в танце вокруг махараджи, и Валико происходит следующий диалог: «Валико, что она хочет?», – «Ничего не хочет, танцует…”.

Вот и тут люди просто танцевали, да еще так самозабвенно, что хотелось немедленно к ним присоединиться. В задних рядах три пожилые женщины выполняли упражнения с шестом. Нет, лучше сказать с шестами, чтобы не быть неправильно понятым. Во время последующих поездок в Китай я еще не раз видел группы людей, выполняющих различные упражнения в парках или на площадях, но такого энтузиазма, как у чунцинцев, больше не встречал.

Обычно, любая поездка в Чунцин служила поводом для передачи каких-либо необходимых запасных частей или аксессуаров либо для нашего российского партнера, либо для собственных дистрибьюторских нужд. Так и в этот раз, лифанцы во время переговоров попросили захватить пару коробок для российского завода-сборщика. В тот же вечер один из менеджеров Lifan позвонил из лобби нашего отеля и попросил забрать оговоренный груз. Каково же было мое изумление, когда я увидел специальную гостиничную тележку для перевозки багажа, битком забитую коробками. Я, естественно, категорически отказался забирать этот тянущий, как минимум, на тридцать килограммов груз, и после нервных переговоров со штаб-квартирой мы сторговались на одной сравнительно небольшой коробке с пластиковыми деталями.

Наученный горьким опытом, в одну из последующих поездок, после получения очередной просьбы о доставке «посылочки» в Черкесск, я сразу же поинтересовался ее весом. И, только получив ответ от переводчицы, что там не более трехсот граммов, согласился. Это было моей ошибкой: во-первых, русскоговорящие китайцы постоянно путаются в цифрах, что связано с иной системой исчисления, во-вторых, та же переводчица, как выяснилось позднее, саму посылку не видела и сообщила мне ее вес наобум. Дальше, вероятно, объяснять не стоит – триста граммов превратились в три килограмма болтов и гаек, которые еще доставили мне немало неприятных минут на стойках специального контроля в аэропортах Чунцина и Пекина.

Китайский характер

По мере общения с китайцами, я все больше убеждался, что моя первоначальная гипотеза об их «инопланетном происхождении» ошибочна. Мы, безусловно, дети одной планеты, но насколько же разные! Причем корни нашей «разности» не антропологические, хотя и это имеет место, а скорее социальные, лингвистические и культурные.

Взять, хотя бы, языковой барьер, который не хуже Великой Китайской Стены защищал и продолжает защищать китайцев от чужеземного влияния. Многие китайские бизнесмены хорошо владеют английским, однако, и с ними порой непросто найти общий язык. Даже сама общепринятая манера разговора иная. Так, китайцы, как правило, говорят очень громко. Иногда, слыша разговор двух прохожих, думаешь, что они отчаянно ругаются, однако это не так. В моей переговорной практике был, кстати, забавный случай, когда китайский менеджер на полном серьезе заявил, что на их заводе недавно поменяли одного мастера кузовного цеха на другого, гораздо более профессионального. Причем критерием профессиональности была названа способность громко кричать на подчиненных.

Для понимания особенностей поведения и привычек китайцев необходимо учитывать исторические традиции, которые на протяжении тысячелетий формировали китайское общество. Весь этот период, за исключением последних тридцати лет и нескольких более ранних временных отрезков, Китай, по собственной инициативе, находился в условиях практически полной изоляции от остального мира, и поэтому китайцы привыкли воспринимать иностранцев как людей, обитающих не там, живущих не так и заслуживающих, потому, как минимум, жалости. Отсюда и спектр оценок иностранцев, который присущ китайцам – от пренебрежительного laowai (что-то типа лопух-инородец) до «длинноносого дьявола».

Как верно подметил один из китаистов, китайцы – это люди с «завышенной коллективной самооценкой». Традиционная для европейцев самоирония попросту непонятна для жителей Поднебесной. То же и с юмором – невинные шутки могут быть восприняты, как оскорбление.

Избыточная самооценка китайцев, зачастую, носит не только коллективный, но и персональный характер, например, в части владения иностранными языками. За последние годы многие молодые люди из Китая прошли обучение за границей и привыкли считать, что они знают иностранный язык в совершенстве. Увы, подавляющее большинство себя явно переоценивают, и выручает только то, что их боссы во многих случаях вообще ни слова не понимают на международных переговорах. Это открывает широкие возможности для «псевдо переводчиков», которые в своей работе исходят из нежелания доводить до своего руководства некоторые требования или негативные замечания партнера, чтобы «не нарушить внутреннюю гармонию руководителя».