Гнездо разврата

Пратер Ричард Скотт

— Не совсем... Ну как дела?

Он любезно кивнул в ответ:

— Все нормально. Сцена получилась. Все под контролем. А как ты здесь оказался?

— Работаю.

Он удивленно поднял бровь:

— Расследуешь эту историю?

— Да.

Кинг смотрел на меня, точнее, свирепо сверлил меня глазами, поэтому я поздоровался и с ним.

Он не ответил. Если не считать ответом зубовный скрежет.

— Послушайте, Кинг, вы видели заметку Фанни Хилман сегодня утром? — спросил я.

— Да, гнида, я видел ее.

Я почувствовал приступ ярости, сковавший горло.

— У вас слишком короткая для взрослого человека память.

— У меня нормальная память. Я прекрасно помню, как смешно вы выглядели, сидя на своей заднице.

— Кстати, о заметке в сегодняшней «Крайер», — спокойно продолжал я. — Вы не знаете, как могла столь очевидно ошибиться эта консервативная газета?

— Откуда мне знать. Скотт? Вы ищете приключений? — Обойдя кресло Рауля, он остановился передо мной. Вчера вечером я послал его в нокаут, но это его нисколько не напугало. Я не мог с уверенностью сказать, боится он меня или нет. Но я точно знал, что он затаил дыхание. Его живот выглядел как стиральная доска. Я еще подумал, раздастся ли металлический звук, если по нему ударить? Но я так и не ударил.

— Нет, — ответил я. — Я не ищу приключений, но меня интересует эта заметка и еще кое-что.

Я внезапно заметил, что на площадке стало очень тихо. Мой голос звучал неестественно громко, потому что я старался перекричать шум, до этого царивший на площадке. Несколько рабочих продолжали разбирать жертвенник. Оглянувшись вокруг, я обнаружил, что все, застыв на месте, смотрят на нас, видимо в ожидании некоего фейерверка, который вот-вот должен начаться.

Кинг находился всего в шести дюймах от меня, когда он вдруг выпалил:

— Берегитесь, Скотт, как бы я не сломал вашу проклятую шею.

Вот и все, что он сказал. Я ожидал большего. Тут он толкнул меня своей здоровенной лапой в грудь — я отступил на шаг.

Только и всего. Но, как ни странно, такой пустяк способен повергнуть меня в бешенство. Я почувствовал, как вспыхнули мои щеки и в голову ударила кровь. Сжав кулаки, я был готов броситься на него, но тут Рауль отчаянно закричал:

— Минутку, минутку! — И я понял, что теряю голову.

Я не был уверен, что выиграю схватку с Кингом, хотя после вчерашнего вечера считал, что перевес на моей стороне. Но даже если бы он бросил меня на землю и начал топтать ногами, я не имел права оказывать ему сопротивление. Трудно себе представить, что бы тут началось, если бы я всего-навсего расквасил ему нос. Брута, главный герой фильма, не мог бы появиться перед камерой, а Бондхелм просто умер бы от счастья. Ведь именно на это Бондхелм намекал прошлым вечером, сказав: «Если каким-либо способом вам удастся приостановить съемки...» Я невольно вздрогнул, и мои кулаки разжались. Кажется, все в этом деле оборачивается против меня. И я ничего не могу с этим поделать.

Кинг вскинул голову; его шея, напоминавшая древесный ствол, и задранный вверх нелепый подбородок, подобный гранитному утесу, представляли собой великолепную цель. А я был обречен на бездействие, попросту связан по рукам и ногам.

— Кинг, — сказал я и замолчал, не зная, как поступить дальше. Потом решил еще раз попытаться закончить дело миром. — Я уже говорил вам, чтобы вы прекратили эти глупости. Неужели вам больше нечем заняться?

Он широко улыбнулся, вообразив, что я струсил.

— Скотт давайте решим все раз и навсегда. Я сказал, что сломаю вам шею. Вы слышали меня?

— Да, слышал.

Я был так взбешен, что с трудом сдерживал себя. У меня даже испарина выступила на лице. Я так стиснул кулаки, что ногти впились в ладони. Мы стояли, глядя в глаза друг другу, на расстоянии каких-нибудь шести дюймов.

Мне показалось, что прошел час, прежде чем Кинг выдавил из себя:

— Ну ладно.

Он сделал глубокий вдох и выдох, повернулся ко мне спиной и медленно удалился. Напряжение сразу же спало, и толпа оживленно загудела. Могу представить, о чем они судачили.

Рауль начал громким голосом отдавать распоряжения своей команде, а я стоял за его креслом еще несколько секунд, чувствуя себя больным и не желая поднимать глаза. Наконец, повернувшись, я направился к Шерри, которая с любопытством смотрела на меня. Может, мне показалось, но я уловил в ее взгляде разочарование.

— Что случилось, Шелл?

— Кинг грозился сломать мне шею. Разве вы не слышали? — Язык все еще плохо повиновался мне.

— Да, я слышала, Шелл. У вас странный голос.

— Я неловко себя чувствую. Вчера вечером у нас с Кингом возникла драка после вашего ухода. Кажется, он хочет продолжить. Ладно, забудем об этом.

Она молчала. Я тоже. Мы стояли в полутьме в тридцати футах от кресла Рауля, и поблизости никого не было. Оскар куда-то отошел. Я хотел еще раз поговорить с ним, а также еще кое с кем из присутствующих. Мы наблюдали, как готовятся съемки следующей сцены.

— Снимем эту сцену, и перерыв на обед! — объявил Рауль.

Суматоха прекратилась, и я увидел Элен и двух других женщин, стоявших перед камерами. Шла подгонка световой аппаратуры, и какой-то электрик с засученными рукавами в двадцати футах от нас возился с небольшим прожектором, который должен был подсвечивать фигуры трех женщин.

Пока я смотрел, мое дыхание успокоилось и сухость в горле исчезла. Кажется, на сегодня я свою норму выполнил. Сначала кто-то стрелял в меня, потом — ссора с Кингом. При мысли о пулевом отверстии в кузове «кадиллака» у меня возникло напряженное ощущение между лопатками и я начал оглядываться по сторонам, всматриваясь в полутьму, где громоздилась разнообразная кинотехника. Вокруг царил покой, и тут я осознал, что чего-то опасаюсь. Кажется, я излишне нервничал. Это все из-за полумрака, теней и атмосферы нереальности.

Наконец Рауль снова скомандовал: «Мотор!» — и съемки начались. Через минуту мне почудилось какое-то движение над головой. Пусть это было и маловероятно, но в наступившей тишине я услышал шум сверху. Я взглянул на Шерри, но она была увлечена съемками и не заметила обращенного к ней взгляда.

Высоко над нами проходили стропила, едва различимые в темноте, и прямо у нас над головами нависала огромная черная тень. На миг она показалась мне похожей на тень на дне бассейна Рауля, и вдруг тень наверху зашевелилась.