Гнездышко мелких гадов
Шрифт:
— В парикмахерской, по-моему, познакомился.
— За версту видно.
— А что? По-моему, неплохая девчонка. Добрая.
— Ага, шлюха, — вздохнула Лавриненко. — И вкуса нет совсем. Оксана и то лучше, хоть и из деревни.
— Ой, да наплюй ты на все это! Сама себе праздник портишь.
— Из мужчин, кстати, никого интересного не намечается? — спросила Антонина.
Маша застыла на месте, удивленно взглянула на Лавриненко.
— Мужчин? Ну… Я не знаю… Сергей с Димкой придут. Ювеналий…
— Первые два совсем неинтересные типы. А Ювеналий — это что, тот самый… урод церковный?
— Ну да, — прыснула Маша в кулачок. — Только зря ты так, он хороший парень.
— Ну, в принципе получше, чем первые два, — задумчиво процедила Антонина. — Но все равно — православный экстремист он. От него по-настоящему мужского предложения можно всю жизнь ждать, как в Африке снега.
— А у тебя сегодня, Антонина, игривое настроение, я посмотрю, — улыбнулся вошедший в кухню Олег.
— Оно у меня всегда игривое, — тут же отпарировала Лавриненко. — А вы все никак нормальных пацанов не можете пригласить.
— Тебе вообще-то не угодишь, — сказал Олег. — И почему ты такая колючая?
— Жизнь потому что не сложилась, — вздохнула Лавриненко и выразительно посмотрела на Олега.
— Хм, в двадцать два года у нее не сложилась жизнь… Смехота, да и только.
Тут в кухню заглянул Айрапет Варданян.
— Пачему грустный такие? Пачему не пьем, пачему не танцуем? — громко и весело ворвался он в разговор, щелкая пальцами, пританцовывая и с интересом поглядывая на Лавриненко. — Девушка такой хороший сидит, эх, джигита не хватает! Ну ничего, сейчас развеселим. Олег за двоих сойдет! Серега с Димкой придут. Водка пить будем, пиво будем…
Антонина отвернулась и сморщилась. Айрапет или не замечал, или не хотел замечать ее неприязненного отношения и продолжал весело сыпать свои реплики.
— Я думаю, можно уже накрывать на стол, — сказала Маша. — Скоро все остальные придут.
Она пошла в комнату, взяв с собой распечатанные продукты, а Олег достал из холодильника приготовленные загодя салаты. Наташа подсела к Антонине и попыталась завести непринужденный разговор. Но Лавриненко отвечала односложно, сквозь зубы и старалась вложить в свой тон как можно больше презрения. Наташа, однако, не расстроившись из-за этого, хмыкнула, сунула в рот кусок ветчины с тарелки и, подхватив Айрапета под руку, потащила его в комнату. Немного постояв в одиночестве, Антонина направилась туда же. Задорный, многократный звонок в дверь застал ее на полпути.
— Тоня, открой, это Димка с Сережкой наверняка! — крикнула из комнаты Маша.
Антонина распахнула дверь. Это и в самом деле оказались Сергей Никитин и Дмитрий Шатилов, закадычные друзья-приятели.
— Здорово! — фамильярно проорал с порога Никитин. — Я знаю, что у вас здесь наливают! А девочек хороших здесь целуют! — и вытянул губы куриной гузкой.
— Не, ты не думай, мы не на халяву пришли нажираться, — тут же добавил Шатилов, видя, как перекосилось лицо Антонины. — Мы водяры принесли, во! — Он сунул ей под нос полиэтиленовый пакет, в котором бултыхались три бутылки водки и баночка спрайта.
Шатилов явно предлагал Лавриненко взять у него пакет. Та тем не менее, даже не удостоив его взглядом, повернулась и пошла в комнату. Там она села на диван и, взяв со столика стопку журналов, углубилась в чтение, всем своим видом давая понять, что в этом доме она единственный желанный и достойный человек, а все остальные — лишние.
Тем временем в комнату, весело горланя, ввалились Шатилов с Никитиным. Они дружно поздоровались со всеми, похлопали Варданяна по плечу, а Шатилов, подмигнув, сказал:
— О, я вижу, у Айрапета в цветнике появилась настоящая роза. Сразу видно, истинный горец! — и скосил глаза на Наташу, говоря явно с издевкой.
— У него что ни цветок, то роза, — поддержал его Никитин. — Слушай, дорогой, поделись секретом, где таких девушек берешь?
— Э, места надо знать, слушай! — щелкнув пальцами, ликующе отреагировал Варданян, принимая слова обоих парней за чистую монету.
Наташа, тоже расценив все это как комплимент в свой адрес, заулыбалась и постаралась придать своему лицу выражение светской львицы. Она покосилась на Лавриненко, равнодушно листающую журнал, и, подражая ей, заложила ногу на ногу и томно откинула голову назад.
Олег с Машей, искоса наблюдая за гостями, переглядывались и улыбались, расставляя на столе закуску и выпивку. Тут раздался еще один звонок, прозвучавший очень аккуратно и даже как-то настороженно. На этот раз открывать пошел Айрапет. Через несколько секунд все услышали его громкий голос:
— А, Ювеналий, здравствуй, дарагой! Пачему опаздываешь? Нехарашо, друзья ждут, стол накрыт, водка стоит, пиво стоит, девушки такие сидят… Прахади, прахади, тебе штрафную надо наливать…
— А вы что, уже пьете? — послышался приглушенный и осторожный голос.
— Не, не, не пьем, не пьем, тебя ждем! Как можно без тебя, дарагой? — тараторил вовсю Варданян.
— Тогда мне штрафная не положена, — серьезно ответил невидимый пока Ювеналий, а следом прозвучал женский голос, негромко что-то сказавший.
— О-о-о, зачем девушка прячешь, э? — еще более восторженно завопил Айрапет. — Да ты у нас просто Ричард Гир! Какой красотка привез, а? О, да это наша Оксана! Прахади, дарагая, все заждались тебя! Стол накрыт, водка стоит, пиво… — начал он в десятый раз загибать пальцы.
Ювеналий вскоре показался в дверях комнаты. Он остановился перед большим зеркалом на стене и начал тщательно расчесывать волнистые темные волосы. Это был невысокий молодой человек, с аккуратно постриженными усами и бородкой, с овальным лицом. От него веяло архаичной благообразностью. Образ подчеркивала строгая одежда: серый свитер и темные брюки строгого покроя. Единственным ярким пятном на этом однообразном фоне был золотой зуб, который сверкал во рту молодого человека.
— Честь имею представить, Ювеналий Добрынин! — вальяжно раскинувшись на диване, провозгласил Никитин.