Гниль
Шрифт:
Когда дверь открылась, Маан не сразу вышел из-за укрытия. До последнего момента он ожидал чего-то неожиданного. Например, того, что из стальной коробки выскочит несколько инспекторов — с оружием наготове, с мощными фонарями, с их извечным криком: «Работает Контроль! Никакого сопротивления!».
Но эти опасения оказались напрасны, и, спустя несколько секунд, наблюдая, как к развалинам приближается чья-то одинокая высокая тень, Маан сам посмеялся над ними.
— Здравствуйте, господин доктор, — сказал он, выходя из-за камня т становясь так, чтоб его
— Новую, — сказал Чандрама, подходя ближе, — Периодически надо менять обстановку.
За то время, что они не виделись, он казался немного постаревшим — лицо стало более сухим, губы по-старчески обвисли. Но взгляд был прежний — внимательный, острый, как подобает опытному врачу, и этот взгляд сейчас уверенно ощупывал Маана. По своей проникающей способности и чувствительности он мог бы поспорить со сканером в диагностическом кабинете.
— Ты выглядишь… неплохо, Маан.
— Лучше, чем в последний раз?
— Иначе. Не похоже, что эти полгода ты вел беззаботную жизнь.
— Зато я вешу килограмм на двадцать меньше, чем прежде.
— Я бы сказал, что ты на грани дистрофии. Вот. Я принес тебе то, что ты просил, Маан, — доктор протянул ему сверток.
Подрагивая от сырости, Маан торопливо развернул его — там был простой костюм, белье и водонепроницаемый плащ. Он начал одеваться, мимоходом отметив, что одежда, явно купленная в магазине всего несколько часов назад, кажется ему слишком свободной. Ничего удивительного — хоть Чандрама и знал параметры его тела с точностью до микрона, за последнее время они серьезно изменились.
Наблюдая за тем, как Маан одевается, Чандрама молчал. Он не относился к тем людям, которые торопятся задать вопрос, даже если им нужен ответ. Иногда Маан сомневался, а нужны ли ему вообще ответы.
— Спасибо, что поверил мне, — сказал Маан, затягивая ремень брюк на последнее отверстие, — Мало кто согласился бы на такое безрассудство.
— Прежде я помогал живым, — Чандрама невесело усмехнулся, закуривая тонкую коричневую сигарету, — Теперь помогаю и мертвецам. Да, это вполне можно назвать безрассудством.
— Мертвецам? Я похож на мертвого, Чандрама?
— С точки зрения врача — ты вполне жив. И для человека, убитого полгода назад — прекрасно сохранился.
— Меня убили?
— Да. Тебя убила жена. Психическое расстройство, склонность к алкоголю, стрессы… Говорят, бедная женщина не выдержала.
— Убедительная версия.
— Твоя фотография висит у меня на доске почетных пациентов, — Чандрама издал короткий отрывистый смешок, — В траурной рамке.
«Он ничего не спросит, — понял Маан, — И не потому, что не хочет навредить мне. Он боится. Чандрама никогда не был дураком».
Он почувствовал, как дрогнула рука доктора, когда он передавал ему сверток. Чандрама не был вхож в число тех людей, которых Контроль посвящает в свои мелкие грязные секреты, но, как и всякий врач, он часто мог нащупать верный ответ там, где все остальные предполагали нечто иное. И сейчас он определенно догадывался о том, что произошло.
Маан был ему благодарен — и за молчание в том числе.
— Ты просил еще кое-что, — сказал Чандрама, когда Маан закончил одеваться, — С этим было сложнее. В конце концов я всего лишь врач. Держи.
Он протянул ему что-то увесистое, замотанное в ткань, но пальцы Маана, скользнув по нему, сразу ощутили знакомое прикосновение.
— Только что купленный?
— Что ты. Мой собственный, лежал в ящике лет тридцать… Сейчас, конечно, уже старье, но кое на что еще сгодится. Семь пуль в барабане. Заявление об утере сегодня утром отнес в жандармерию.
— А ты специалист, — одобрительно сказал Маан, перекладывая тяжелый предмет в карман.
— Я не собираюсь спрашивать, для чего он тебе.
— Правильно. У мертвецов свои секреты, знаешь ли.
— Это все, что я мог сделать для тебя, Маан.
— В счет уважения в прошлом?
— В счет соболезнования, — сказал Чандрама сухо, — Мой долг как врача — помогать больным, какой бы… Каким бы недугом они не страдали. Теперь я буду считать, что этот долг выполнен полностью.
— Так и есть. Спасибо, Чандрама. — И прощай.
Он предусмотрительно не протянул доктору руки. И, видимо, правильно сделал.
— Прощай, Маан. Насколько я понимаю, мы больше не увидимся.
— Наверняка нет. Не знаю, кто из нас больше от этого потеряет.
— Я потеряю отличного пациента, — Чандрама улыбнулся ему, — Следи за собой, Маан.
— Конечно, доктор.
Чандрама молча повернулся и зашагал к своему автомобилю. Спустя несколько секунд двигатель ожил и автомобиль, неуверенно рыская носом, пробираясь между обломков, отъехал, быстро скрывшись из виду.
Маан с облегчением вздохнул. С оружием в кармане он ощущал себя гораздо привычнее. На всякий случай скрывшись в развалинах, он пристроился между осколками плит, это не помогало от сырости, но хотя бы немного спасало от холода. Теперь ему оставалось только ждать. На плоский камень перед собой он положил маленькую пластиковую коробку войс-аппарата, который раньше принадлежал Геалаху. В этой коробке сейчас заключалось нечто очень важное для него. Если у него в жизни вообще осталось что-то важное…
Маан закутался в плащ и попытался задремать. Времени, как он прикинул, у него было как минимум до рассвета. Нельзя упускать такую возможность — потом она может и не представиться.
Он недооценил Мунна — войс-аппарат зазвонил, когда до рассвета, по его расчетам, оставалось еще часа два. Некоторое время Маан смотрел на мигающий огонек и слушал тихую мелодичную трель, удивляясь тому, что совершенно ничего не ощущает. Ни страха, ни предвкушения, ни облегчения.
Спустя несколько гудков он медленно взял войс-аппарат в руку и поднес к уху.