Гоблины в России
Шрифт:
– А ты собственно, какого пола?
– между тем, спросил Васька у Целовальной Челюсти.
– С одной стороны, вроде бы, женского, а с другой...
– Я мужская часть женского пола!
– гордо сказала Целовальная Челюсть.
– Вообще, мужчина без частей женского пола вообще, не мужчина. Без рук, без ног и прочего. И без головы, кстати. Так, червяк ничтожный, член ползучий. Понятно?
– Понятно!
– ошалело ответил Василий.
– Мне как-то до сих пор не приходил в голову такой взгляд на вещи, но, надо сказать...
Что было надо сказать, так и осталось неизвестным,
– Господа, а что же вы про меня-то забыли?
– Это еще что такое?
– подал голос Даниил, который все это время молчал, наблюдая за братцами, так не вовремя возжаждавшими сувениров, но, не вмешиваясь из природной деликатности и любопытства. Тем более что ничего плохого не происходило, а только волшебное, а это, согласитесь, стоит того, чтобы позволить ему произойти. Хоть иногда.
– Это я, - донесся из сумки немного смущенный, но донельзя приятный голос.- И не соблаговолите ли вы избавить меня от общества этого омерзительного типа, этого позора славного гоблинского рода? Поверьте, моя благодарность будет воистину безгранична!
– Интересно, на кой она нам, эта благодарность, да еще безграничная, - пробормотал Даниил, - На одних таможенных пошлинах разоришься. А вслух сказал:
– Да жалко, что ли! Эй, ты, как тебя там?
– Сеня, - отозвался слегка восстановивший прыть горлум.
– Я Сеня, и у меня кое-что осталось именно для вас.
– Ну, так давай сюда, - невежливо бросил Даниил, которому страшно не хотелось покупать кота в мешке, точнее, нечто в спортивной сумке.
– Сумку можешь оставить себе.
Извлеченная из пропахшего Кокой нутра старой спортивной сумки Парадная Челюсть воссияла в старой подворотне подобно утренней звезде. Да что там звезде! Подобно целому созвездию!
– Твои глазки, как алмазки!
– только и смог сказать впечатлительный Василий, а практичный Даниил довольно хмыкнул и спрятал сокровище за пазуху, предварительно завернув в чистый носовой платок - хорошо, что таковой нашелся, а то неловко бы получилось.
Ну, бывай, дружок, - ласково попрощался Даниил с горлумом, сунул ему дежурную сотню и слегка подтолкнул, чтобы нацелить в нужном направлении.
– Остерегайся дурной компании, и все будет в порядке!
Горлум почесал ушибленное место и потрусил по улочке в сторону бара "Голубой Павиан", где намеревался провести остаток дня в грусти и печали. На том месте, где у порядочных существ расположена душа, у него было погано. Словно некий нахальный гнум в кошелек помочился.
– В общем, так, - сказал Даниил, когда братья уселись в портовом кабачке и собрались перевести дух и выпить по кружечке пивка.
– По-моему, нам пора домой. Что-то этот рай мне начинает понемногу надоедать. Сувенирчиками мы запаслись, так что делать нам здесь решительно нечего. Да и жены мои нас, небось, уже обыскались. Слышите, к обеду звонят!
И в самом деле. Со стороны города доносились недвусмысленные звуки боевых тамтамов и литавр Черных Карачунов.
– А как мы отсюда выберемся?
– резонно спросил Василий.
– Хорошо бы еще знать, куда мы попали, - тоже резонно, хотя и с некоторым опозданием заметил Иван.
– Чего тут гадать, в прихожую Междуземья, ясное дело! Вестибюль мира, так сказать, - объяснил Василий. Ему, как человеку творческому это было совершенно понятно.
– Неважно куда мы попали и как, важно, как отсюда унести ноги и остальные части тела. Желательно в полном комплекте, - сказал Даниил.
– Но вообще-то, я чувствую, что нынче день такой, что что-нибудь, да подвернется. В воздухе этакое что-то разлито...
– Даниил пошевелил пальцами и дополнил:
– Особенное! В общем, сейчас нам повезет или поплывет, а может быть, даже полетит.
– Точно, прямо-таки, разлюли вы мои разлюли, - подтвердил Васка-гусляр.
– Как же!
– скептически буркнул Иван и принялся смотреть на зеленовато-синюю океанскую даль, волшебно вздыхающую за пальмами.
Говорят, вдаль смотреть весьма полезно, и это - истинная правда, потому что скоро на горизонте появилась нестерпимо сверкающая белая точка, которая все росла и росла, пока не превратилась в самолет-амфибию Бе-220, совершивший лебединую посадку неподалеку от берега. Летающая лодка взревела моторами, гоня перед собой волну, двинулась к пляжу и выползла на него, явив взглядам ошеломленных путешественников черное разлапистое шасси. Наконец Бешка утвердилась на белоснежном коралловом песке, дверца пилотской кабины распахнулась, и оттуда вывалились Мальчиш. с Безяйчиком, одетые в шорты и татуировки. Ну и, естественно, в шлемофоны с темными очками.
Братаны крутили головами, привыкая к местному тропическому великолепию, а может быть, высматривая что-то. Или кого-то.
– Похоже, это за нами, - сказал Иван.
– Пошли, парни, нечего рассиживаться.
Братцы продрались через заросли каких-то пахучих растений и, отряхивая с себя пыльцу, увязая в мелком горячем песке, зашагали по пляжу к самолету.
– Привет, - сказали Мальчиш с Безяйчиком.
– как погуляли?
– Да ничего себе, - отозвались братья.
– А вас сюда, каким ветром? И где это вы такой клёвый лайнер раздобыли?
– Нравится?
– гордо спросил Мальчиш.
– Нам тоже. Единственный экземпляр, уникальный, между прочим. Лебединая песня российского авиапрома. Прикупили по-случаю, тем более, что керосин у нас свой, сам понимаешь. Вот, обкатку делаем, а заодно и за вами залетели. Я же говорил, что все будет ништяк!
– Хэллоу!
– радостно заорал кто-то, вываливаясь из моторного кожуха, и на пляже возник Бугивуг во всей своей чумазой гремлинской красе.
– Здорово здесь, прямо Гавайи, только лучше!
– А на хозяйстве кто остался?
– начал было Даниил, но гремлин только лапой махнул. Дескать, хозяйство хозяйством, а возможность полетать на таком самолете, упускать никак нельзя.
В это время грохот боевых литавр и тамтамов выплеснулся на пляж, словно противоестественное цунами, налетевшее со стороны суши. Вопящая и размахивающая копьеметалками толпа Черных Карачунов, одетых в боевые хулимы захлестнула пляж, подобно полчищу тараканов-гастарбайтеров, получивших халявное гражданство в метрополии.