Год 50-й: Расти из пепла
Шрифт:
На крыльцо дворца Паука вышел охранник и, посматривая в направлении усадьбы Марата, успел сделать три поступательных движения, после чего его тело разлетелось мелким фаршем по окрестностям. Дом Паука вздрогнул. С крыши посыпалась черепица. И наконец, фасад здания просто рухнул, обнажив в разрезе расположение комнат дворца, которые через мгновение заслонило облако поднявшейся пыли. Из соседнего здания начали выскакивать полуодетые бойцы, но тут прогремел второй взрыв и во дворе наступил полный хаос. Кто-то метался по двору, кто-то бежал к воротам, не решаясь впрочем, покидать территорию усадьбы. Бетонная пыль стояла столбом, мешая определить количество уцелевших. Наконец, раздались властные команды, но в это время караулка за воротами вдруг превратилась в груду деревянных обломков. В бой вступили бойцы Марата. В течении трех минут огненный шквал
Маратовские бойцы так и посчитали, кинувшись толпой к воротам, но ошиблись, один автомат все же заработал. Позиция уцелевшего бойца находилась несколько в стороне от дороги, и он выдал пару длинных очередей, что заставило бойцов Марата уткнуться носом в пыль, все ж они этого охранника кончили, выстрела из гранатомета не пожалели…
К этому моменту СБ-шники успели организовать оборону, залегли за бетонный парапет ограды и как начали шмалять по маратовцам! Те, в свою очередь в долгу не остались, и ответили огнем гранатометов и крупнокалиберного пулемета, ну и менее серьезные стволы без дела не остались. В воздух полетели куски бетона, железа и человеческого мяса. Заметив, что огонь у обороняющихся ослаб, около сотни оставшихся бойцов Марата перешли в наступление, но добежать до ворот с маху не смогли, заработал ПК (пулемет), установленный на крыше склада, его поддержали огнем уцелевшие СБ-шники. Но и тут маратовцы, используя более совершенную мощь своего оружия, подавили остатки сопротивления, казалось все, победа, ан нет! Голубчики, кинувшиеся к воротам, нарвались на поставленные нами мины, и в живых их после этого осталось не более тридцати – сорока деморализованных бойцов. Значит, теперь наш ход.
Не ожидавшие флангового огня бойцы совсем растерялись, а я расстреливал их с двухсотметровой дистанции из АГС, и Сапер не остался без дела, лупил длинными очередями из автомата со сдвоенными рожками. Короче, у нас обошлось практически без потерь, только Саперу шальная пуля ухо отстрелила, да и мне осколками щебня лоб посекло. Похоже, потеря уха не очень расстроила Сапера, он только морщился, когда я перевязывал его свежей тряпицей. О себе я тоже позаботился, лоб первачом из своей походной фляги протер. Сидим, оглядываем двор, пока вижу только несколько раненых, пытающихся отползти под защиту стен, ну нет, ребята, так дело не пойдет. Взял автомат Сапера и одиночными выстрелами перестрелял их. Наверное, можно выходить, и мы осторожно двинулись к воротам. Сапер присел, разряжая не сработавшие мины, а я вошел во двор.
Да, пейзажик еще тот. Обломки дерева, железа и бетона перемешались с остатками человеческих тел. Фасады казармы и дома Паука были снесены начисто, крыша склада наполовину обрушена, мелкие деревянные постройки тлели неярким пламенем… Светало, и двор под утренним солнцем выглядел жутковато…
Я направлялся осмотреть «дворец» Паука, когда из-за дальнего холма раздались выстрелы. Автоматная очередь, затем заработал винторез Митьки. Выстрел, второй и все смолкло. Так, спокойно, Степа, подождем… Я сместился с открытой площадки, укрывшись за остовом казармы. Стою, вдыхаю воздух, а пахнет он, между прочим, скверно, гарью, цементной пылью, испражнениями и человеческой кровью. Так проходит минут десять и из-за холма появляется Митька, несет какой-то кожаный мешок, спускается так осторожно, ну еще бы, в ловушку и днем можно угодить.
– Что это у тебя? – мы, с подошедшим Сапером, с любопытством смотрим на мешок. Митька разжимает руку и из опрокинутого мешка выпадают три человеческие головы. Митька улыбается, довольный произведенным эффектом.
– Ты совсем свихнулся!?
– Нет, ты подумай, Степ, счас на колья головы насадим, и у центрального рынка на память городским оставим, что б помнили, кто к нам с мечом, того мы хреном по спине.
Вот так не очень складно, но вполне убедительно… В этом весь Митька… Простой, жестокий. Сапер ничего не сказал, только крякнул, высморкался и сплюнул, выразив, таким образом, весь спектр своих эмоций.
– Старик, ты за дорогой присматривай, твоя первая закладка мин еще может пригодиться, там и находись, хочешь первача для поднятия духа? – сказал я, протягивая флягу Саперу.
Старый замотал головой, мол, на работе не пьет, ну и ладно, а мы с Митькой слегка глотнули, и нам похорошело на голодный желудок.
– Пойдем, осмотрим помещения, – это я Митьке. Головы опять были уложены в мешок, перед тем как положить их туда я взял заинтересовавшую
– Вот и все для тебя закончилось, Паук, – подумал я, и зашвырнул голову в мешок.
В первую очередь мы осмотрели личные апартаменты Паука. Полуразрушенные стены, простая койка в углу, громадный припорошенный пылью стол красного дерева, бумаги… Вот бумаги возьмем, – подумал я, приглядываясь к стоящему в углу, приоткрытому железному шкафу.
– Ты тела обыскивал?
Митька утвердительно покивал, доставая из-за пазухи объемистый кошель, доверху набитый прозрачными как стекло камнями. Я потрогал грань камня, острая, ну ладно, потом разберемся, в чем их ценность. А теперь бумаги из сейфа и вниз в подвал. За осмотром я совсем забыл о своих мужиках, которые должны подойти с Максимом, и когда он нарисовался в проеме подвала, я даже вздрогнул. Кстати, внизу ничего интересного не было, так, бочки с вином и коньяком. Но по совету Максима мы, с помощью мужиков выкатили три бочки с коньяком, деревенских порадуем. Митьку я отослал в помощь Саперу, приказав взять с собой уцелевший крупнокалиберный пулемет с двумя лентами патронов (мой АГС все гранаты выплюнул), и наказал пропускать только возчиков, а там действовать по обстановке. Вдруг Марат с остатками своей банды уцелели? Или еще кто в гости пожалует. Вообще-то надо грузится побыстрее, и сматываться из города, где же эти возчики? – С этой мыслью я, сбив замок с ворот склада заглянул внутрь. В огромном помещении царил порядок, слегка попорченный рухнувшими частями крыши. Ряды стеллажей были заполнены какими-то ящиками, так вскроем один, что там у нас? Ага, золотые монеты с чеканным профилем усатого вождя. Махнул рукой мужикам, мол, выносите, и проверяю следующий… Всего «золотых» ящиков оказалось пятнадцать штук, а в других находилось оружие, запасные части для него. Этого добра нам не нужно, своего хватает. Дальше шли ткани в аккуратных рулонах, тоже возьмем штук десять, зеркала, ну парочку для баб захватим. Еще мы брали мыло, особо качественное холодное оружие, кремни заводского изготовления и еще много полезных вещей. В это время, наконец, появились возчики, и сходу пошла погрузка трофеев на телеги. Возчики сами за погрузкой не следили, а начали выбирать себе приглянувшиеся вещи, и грузить на пригнанные сверх запрошенного телеги, и я не возражал. В углу склада дед Максим обнаружил лестницу, ведущую в подвал, и мы осторожно ступая и подсвечивая себе факелом, взятым из крепежа в стене, спустились вниз… Пахло нечистотами, людским застарелым потом и кровью. По обе стороны подвала тянулись клети из железного прута, и почти в каждой клетке сидели люди, где по двое, где и по пять человек. В дальней стороне подвала стоял стол, и какие-то приспособления, очевидно служащими орудиями пыток.
– Максимыч, позови мужиков, пускай берут ломы, и замки с клетей сшибают…
– Вы не бойтесь, – это я пленникам, – сейчас всех освободим, и кто захочет, пойдет с нами. Мои мужики, сами позавчера только были пленниками, а сейчас уже свободными людьми будут жить у меня в селе, но я вас не неволю. Кто хочет пусть остается в городе. Хотя, я думаю, оставшиеся никому не нужны будут и через некоторое время угодят в рабство, у меня же рабов нет, и жрут все от пуза, правда только, те, кто хорошо работает.
Только я закончил свой монолог, а мужики стали сворачивать замки, как с дороги послышались пулеметные очереди. Я выскочил наверх, и подхватив автомат, помчался к месту боестолкновения. Возчики, понимая, что они теперь тоже в доле, подхватились за мной. Внезапно пулемет смолк и бойцы Марата (а это были именно они, как я позже узнал) бросились вперед, а мы заняли позицию у остатков оградного парапета. Воинов Марата было немного, всего человек двадцать пять, но атаковали они с каким-то отчаянием, а впереди всех несся сам предводитель.
Надо ж, уцелел, ну это мы сейчас поправим, и только я первой очередью уложил двух бойцов, как раздался общий взрыв заминированной площадки. Марата и двух его бойцов, бегущих впереди, вынесло прямо на нас и они тяжелыми камуфлированными жабами растянулись метрах в двадцати от наших позиций. Когда осколки, обломки и пыль осели, я подошел к лежащим. Бойцы были «готовы», а вот сам Марат еще шевелился, стараясь перевернутся на спину. Это ему удалось, и мне представилась обезображенная маска сгоревшего лица, и только глаза еще яркими точками сверкали на обугленной голове. – А это ты… – прошептал Марат, пытаясь улыбнуться, и с последним словом: – Недооценил… – умер.