Год 50-й: Расти из пепла
Шрифт:
– Где заночуем? – обратился я к Саперу, когда мы миновали Рогожскую заставу.
– Лучше на постоялом дворе, лошадей не украдут, да и сами можем спать спокойней, хотя и там можно нарваться на неприятность, но все же владельцы постоялых дворов следят и за товаром, и буйных посетителей успокаивают. Вообще лучше у Федьки Резанного остановиться, торговцы у него в основном обитают, а грабителей и воров почти не бывает.
Вот и Калитниковская барахолка, сейчас уже вечер, и народ расходится после торгового дня, за рынком, примыкая к нему, находился постоялый двор Резанного, я понял, почему его так звали, едва взглянув в лицо.
– Доброй ночи, хозяин, пустишь на постой?
– А
– С удовольствием, с вас с лошадьми фунт соли за ночь.
– А без удовольствия? Без него родимого, скока возьмешь?
– У меня свой труд всегда в удовольствие, – отбрил Федька.
Само здание постоялого двора было двухэтажным, в небольшом зале на первом этаже располагался трактир, нас отвели на второй, и по совету Сапера мы заказали еду в номер.
– Нечего светится раньше времени, – ворчал он. Что ж совет резонный, и вечер мы провели, планируя работу на следующий день. За лошадьми с товаром мы все же приглядывали, и очередность дежурства никто не отменял. Отстояв, или вернее отсидев, свое время у двери, с периодическими проверками конюшни, каждый устраивался на тюфяк набитый сеном и с чувством честно исполненного долга засыпал.
Утром я поехал в особняк к Марату, а ребята с возами остались торговать на рынке. Вчера решили не торопится сразу сбывать товар, а присмотреться к ценам, выбирать торгуясь, только необходимый товар по заранее намеченному списку.
В особняк меня не пропустили, Марат со вчерашнего дня отсутствовал, и я, передав охранникам, кто я и откуда, решил проехаться по Полису. Ворон косил глазом, объезжая развалины, когда-то бывшие огромными сооружениями. Направился я к центру, посмотреть на Провал. Интересно же, такая гигантская территория моментально провалилась во время катастрофы.
Дороги не было, имелась только узенькая тропинка, нет, наверное, где-то и лучший подъезд существовал, недаром же велись там какие-то работы. Одолев примерно пару верст, мы с Вороном очутились на краю необозримой впадины, глубину которой пожалуй трудно определить «на глаз». Неравномерной была глубина провала. На дне копошились какие-то люди, поднимая клубы цементной пыли…
– Что сынок, интересно? – спросил меня незаметно подошедший дед в овчинном кожушке, с редкой бороденкой на грязном лице.
– Так ты тута, так просто-то не стой, тут Паук хозяин. Враз за шпиона сойдешь, и определят тебя тоже вниз – ценности добывать, тоннели раскапывать, – продолжал дед, слегка прищурив хитрые глазки.
– А что, дед, они добывают?
– Э… милай, так просто и не расскажешь…
– Понял, старый, а не перекусить ли нам с тобой, кабак по близости есть?
– Вот это ты правильно, уважительно к старику, а кабак, как не быть, вон видишь на бережку у реки хибарка, там и перекусим…
– Так что, сынок, тебя интересует? – спросил старик, когда мы, усевшись за грязный стол пищевого учреждения, заказали еду и пиво.
– Интерес у меня, дед, к тому, что там Паук копает.
– Я же тебе говорил, ценности всякие ищет, ну например золото, разное оружие, материалы для строительства, очень красивые и прочные иногда встречаются, – тут дед замолчал, принимая кружку пива из рук подавальщика и какие-то обрезки мяса черного цвета в белесом соусе.
Я попробовал пиво и скривился, – лисий яд, очень кислое и подозрительно мутное. Отставив его в сторону, спрашиваю:
– Ну и куда они это все складируют?
– Да напрямки в хранилища к Пауку несут.
– Дед, а ты карту подхода к хранилищу Паука нарисовать сумеешь?
– Э нет, сынок так дело не пойдет! – погрозил пальцем смеющийся дед.
– Ну, хочешь, старый,
– Во как? – дед задумался.
– А может я родственник Паука, и подведу тебя прямо в его сеть?
– Нет, дед, я людей знаю, да и не похож ты на родственника, судя по одежонке, – заявил я самоуверенно.
– Ну ладно, малый, хоть ты еще и глупыш, коль доверяешь первому встречному… Повезло тебе парень, я эти хоромы каменные сам возводил. Каменщиком главным служил у Паука, пока по старости и за ненадобностью, не выбросил он меня на улицу. Дед от огорченья махнул полкружки пива за раз и слегка успокоившись, продолжал:
– Помогу я тебе, только, чур, потом – в деревню, в глушь, в Саратов.
– Какой Саратов? – не понял я.
– Да, это я так, из детства, – печально усмехнулся старик…
Марат в этот день меня так и не принял и я, договорившись о встрече с бывшим каменщиком, отправился на рынок. Торговля у компаньонов шла бойко. Последнее время подвоза соли в город не было. Возчики говорили, что опять на юге кочевники шалят, не признавая никаких договоренностей, грабят купчишек подчистую. Наверное, новый вождь у кочевников появился, или еще что случилось. Так что цена соли взлетела, и мои приятели успели распродать половину товара. Закупленный товар горой возвышался на возах, чего там только не было. Материя, мыло, глиняная посуда, мотки капроновой веревки, кожаные куртки, рубахи отличной выделки, мешки с гречкой и кукурузой. Да, лошадкам и на троих теперь работы хватит. Не проданная соль пойдет на другие цели, поэтому я велел сворачиваться на сегодня. Сапер, зашпиливая повозки брезентом, сквозь зубы прошептал:
– За нами следят.
– Кто, воры что ли?
– Я их не знаю, но неприятности будут точно, ожидать надо нападения, как за ворота выедем.
– Да, что нам ехать? Обогнули забор вот мы и на постоялом дворе.
– Точно нападут, – убеждал старик. Этот хмырь успел весь наш товар пересчитать.
– Ладно, поживем-увидим, во всяком случае, караулить по очереди будем прямо на возах. В трактире было людно, в воздухе висел кухонный чад, люди пили, ели, играли в кости и карты, проходя наверх, я обратил внимание на четверку игроков в кости, они пили пиво и играли, не азартно, а как бы игрой скрашивая ожидание. Решив присмотреться к этой четверке игроков, я оставил дверь в номер чуть приоткрытой и во время нашего скромного ужина присматривал за ними, и наконец, дождался. К столу присел тот самый доглядчик с рынка. Компания пошепталась и, расплатившись с трактирщиком, вышла из трактира. Я моментально выскочил во двор, было еще светло и во дворе наблюдались только знакомые мне постояльцы, у ворот скучал охранник, подозрительная компания исчезла.
И все же через час, когда стемнело, спрятавшись за возами, я заступил в караул.
Ночь, свет мелких звезд еле пробивает пыльную дымку, висящую над Полисом. Звуки, которые издает город ночью, сильно отличаются от деревенских ночных. Развалины домов поскрипывают старым бетоном, дальний лай собак азартен – охотятся на кого-то. Со стороны Провала, еле доносится какая-то жуткая музыка подземного мира. Городские жители ночью активны – доносятся крики о помощи, пьяные хриплыми голосами порой взрывают относительную тишину ночи… То ли дело у нас, после наступления темноты устанавливается тишина, лишь соловьи по сезону заливают трелями сады, да собаки лают, но строго только по делу, если зверь лезет к человеческому жилью, или чужой человек появится в ночное время…