Год французской любви
Шрифт:
— Ладно, все одно одному не справиться! Но поклянись, что все это останется между нами!
— Да что «это»? — спросил я, подходя ближе к напарнику.
Капитан весь как-то изогнулся, губы его вытянулись в трубочку, и он свистящим шепотом просипел:
— Золото!!!
— Чего? — не понял я.
— Да тихо ты! Золото! Вот смотри!
Капитан сунул мне под нос яркий иностранный журнал, который прятал за спиной.
— Это — американский журнал про машины, 65-ого года! Вот гляди, на сорок седьмой странице тут говорится про новинку — «Кадиллак-Люкс»! Такой же у Пресли был, только весь золотой! А у остальных из золота делали только бамперы! Видишь…
Он ткнул скрюченным пальцем в страницу, грязным ногтем отчеркнув несколько слов:
— …Написано: «Golden buffer»! Я со словарем переводил! Золото бампер значит! Пятьдесят пять килограммов чистого золота, понял!
— Ну, а мы-то тут причем? — неуверенно спросил я.
— Смотри туда! — капитан ткнул рукой в самый темный закуток стоянки, где стояли несколько крытых брезентовыми чехлами машин:
— Крайняя, ну длинная такая, это и есть «Кадиллак-люкс»! Я проверял! Тот самый, все сходится! А бампер закрашен белой краской!
— А чей он, этот… «люкс»? — поинтересовался я.
— Хрен его знает! Стоит тут уже два года, заржавел весь. Какой-то «новый русский» купил его на распродаже во Франции, пригнал, поставил, а сам может и не живой уже, у них это быстро… Факт, что машину два года никто не трогал! Если мы бампер снимем, никто и не заметит!
— А ты уверен…
— Да уверен, уверен! Я его ножом поцарапал — золото! Пятьдесят пять килограмм, прикинь! Это же работать больше никогда не надо будет! И еще детям останется! Ну, ты согласен?!
Теперь уже я в нерешительности топтался перед капитаном. С одной стороны было очень заманчиво, с другой я просто не верил в подобные чудеса… Хотя кто их, американцев, знает, ведь у Пресли действительно был золотой «Кадиллак», почему бы какой-нибудь шоумен поскромнее не заказал себе такой же с золотым бампером?
— Ну? — торопил меня капитан.
— Как делить будем? — спросил я идиотским голосом, и сразу почувствовал корыстную дрожь в руках.
— Как-как… По справедливости! Мне — семьдесят пять процентов, тебе двадцать пять! А что, я же все нашел!
— Ладно, идет! — кивнул я, быстро согласившись (все же до конца в «золотой бампер» мне не верилось): — Веди, показывай!
Капитан кособокой рысью помчался к зачехленному «Кадиллаку», подождал меня, а потом сорвал брезент с передней части машины:
— Гляди!
Автомобиль ощерил в лошадиной ухмылке никелированные зубы решетки радиатора, а выше нее я увидел четкие, слегка тронутые коррозией буковки: «КАДИЛЛАК ЛЮКС». Массивный бампер машины был густо закрашен некогда белой, а теперь очень пыльной краской…
Золото! Где-то противно завывала сирена «скорой», а мне некстати вспомнилось изречение безвестного шурфовщика из Куваевской «Территории»: «Все металлы как металлы, но ЭТОТ — глупый металл! Из меди — провод, из железа — паровоз или трактор, а из ЭТОГО — одна судимость!»…
Бампер мы открутили довольно быстро. Прикипевшие гайки сперва никак не хотели поддаваться, но потом мы просто срубили их зубилом и ломом выкорчевали бампер из зажимов крепления.
С глухим и очень тяжелым звуком длинная кривая загогулина бампера упала на асфальт.
— Хватай, чего смотришь! — зашипел на меня капитан: — Тащим в дежурку, будем пилить!
Мы ухватились за бампер, взгромоздили его себе на плечи и мелкой рысью двинулись в сторону дежурки, по пути огибая ряды машин.
До железного крылечка оставались считанные шаги, как вдруг скрипнули тормоза, и мы попали в неяркий ближний свет фар. У ворот, с той стороны, тихо пыхтела двигателем длинная, плоская, блестящая иномарка с тонированными стеклами.
— Писец! — прошептал капитан.
— Песец! — поправил я его.
— Это зверь — «песец», а нам с тобой… Знаешь, чья это тачка?
Я пожал плечами, но тут тихо лязгнула дверца иномарки и ответ вылез из машины собственной персоной. Да-а, дело действительно принимало скверный оборот! К нам приехал, к нам приехал Магомет-блин дорогой!
Магомет, или, проще, Мага, двухметровый то ли чечен, то ли ингуш, то ли еще какая разновидность горских народов Кавказа, всегда ходивший в черном кожаном плаще, был правой рукой того самого босса местной мафии, которому платил наш хозяин-грек. Если Мага узнает про золото, тогда действительно «писец»…
— Здарова, мужэки! — крикнул между тем Мага от машины: — Кэрамзиди сэгодня был?
— Керамиди… — блеющим голосом поправил кавказца капитан, имея в виду фамилию хозяина стоянки.
— Адын хрэн! — Мага пнул ногой в дорогом «казаке» калитку и направился к нам: — Ну, бил тут этат сын иешака?
— Не-а — хором помотали мы головами.
— А чэго эта? — Мага мотнул янтарными четками в сторону бампера.
— Да нас тут это… Ну, хозяин попросил… — начал было капитан, но Мага прервал его:
— Э-э, разве два мужэка одэн жэлэзка должэн носит?
У кавказцев всегда плохо с чувством собственного мужества и достоинства, плохо в том смысле, что чувства этого слишком много. А поскольку Мага был истым, «щирым» кавказцем, то он ухватился за бампер, явно намереваясь показать, каким должен быть мужик в его понимании, но бампер неожиданно оказался тяжелым, и Мага позорно уронил его на асфальт.
— Пилият! Он что, из золот вэсь у вас?
Видимо, что-то в наших лицах подсказало мафиознику, что он попал пальцем в небо, причем не целясь. Мага присел на корточки, щелкнул лезвием «кнопаря» и поскреб им по металлу. В наступившей тишине царапающий звук произвел громогласный эффект, а на грязно-белой краске засверкали золотым блеском царапины.