Год, когда я стала Изабеллой Андерс
Шрифт:
— Но ты ведь в порядке, правда?
— Я всегда в порядке, — говорит он, не глядя на меня.
Кажется, я ему не верю.
Пообедав, мы выходим из закусочной и идем по тротуару, но не в сторону нашей школы.
— Куда мы идем? — спрашиваю я и отпиваю через соломинку свой коктейль.
Он подмигивает мне и кладет в рот жареную картошку.
— Это сюрприз.
Я надвигаю на глаза солнцезащитные очки-авиаторы, чтобы заслониться от слепящего солнечного света.
— Но мы ведь не опоздаем на урок, правда?
— Мы
Он ускоряет шаг, и я догоняю его, когда он поворачивает направо и оказывается в парке. В тот момент, когда он бежит к небольшой поляне, я знаю, куда он идет, и это заставляет меня улыбаться.
Я бегу за ним, когда он приближается к нашему дереву, спрятанному рядом с шаткими старыми качелями. Когда мы подходим к нему, Кай ныряет внутрь, и я следую за ним. Но так как мы стали выше, чем были раньше, то попасть туда нам обоим становится сложной задачей. В итоге мы сидим бок о бок, высунув ноги наружу.
— Я скучаю по этому месту, — заявляю я, снимая обертку с гамбургера. — Здесь так тихо и спокойно.
— Вообще-то я удивлен, что они еще не срубили дерево, — говорит он, вытаскивая свой бургер из пакета. — Они уже срубили целую тонну.
Я убираю соленые огурцы и откусываю от гамбургера.
— Может быть, дерево все еще здесь, потому что они знают, что оно волшебное.
Кай посмеивается надо мной, жуя свою еду.
— Может быть, но я сомневаюсь.
— Никогда не знаешь наверняка — Я краду у него картошку и кладу в рот. — Оно может быть волшебным.
Его лицо напрягается.
— Я больше не верю в магию, поэтому не могу с тобой согласиться.
Резкость в его тоне заставляет мое беспокойство о его благополучии возрасти примерно на пятьдесят тысяч пунктов.
— Кай, я знаю, ты не хочешь говорить об этом — ты ясно дал это понять, — но просто пообещай мне, что все будет хорошо. Что угроза, о которой этот парень Ти упоминал, на самом деле не произойдет.
Он смотрит вдаль, жуя свою еду.
— Со мной все будет в порядке.
— Обещаешь?
Он смотрит на меня горящими глазами.
— Иза, тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я сам могу о себе позаботиться.
— Я знаю, что мне не следует так волноваться, — говорю я немного взволнованно. — Но ничего не могу поделать.
— Почему? — удивляется он, все еще не сводя с меня напряженного взгляда.
Я с трудом сглатываю. Я еще не поблагодарила его за то, что он сказал всем, что слухи Ханны были ложными, и мне кажется, что сейчас самое подходящее время.
— Кай, я хочу поблагодарить тебя.
— Да? За что? — Кажется, он действительно отвлекся.
— За то, что сказал всем правду, что я не провела лето в психиатрической лечебнице.
— Ты узнала об этом?
Я киваю.
— Я хотела поблагодарить тебя, но хотела убедиться, что это произойдет, когда мы останемся одни, чтобы я могла сказать,
— В этом нет ничего сложного.
Я не уверена, говорит ли он со мной или сам с собой, но он, кажется, чрезвычайно очарован моими губами.
Срань господня, он опять меня поцелует?
Срань господня, неужели я хочу, чтобы он снова меня поцеловал?
И мы оба трезвые?
Трезвость — не оправдание. Трезвость означает, что мы оба этого хотим.
Прежде чем я успеваю решить, что мне делать, качели снаружи издают скребущий ухо скрип, и мы с Каем вздрагиваем.
— Боже, кажется, у меня только что лопнула барабанная перепонка, — Он прижимает палец к уху и двигает челюстью взад-вперед.
Я освобождаю задержанный вдох, облегченно вздохнув, что шум нарушил напряженный момент. Честно говоря, я не знаю, что бы я сделала, если бы Кай поцеловал меня, когда мы были трезвыми. Часть меня жаждет почувствовать вкус его мягких губ и взрыв, который я ощущала при этом внутри, в то время как другая часть меня не может не думать о Кайлере. А это значит, что я не должна целовать Кая.
Мне нужно понять, чего я хочу.
— Нам, наверное, пора идти, — говорит Кай, — если мы хотим вернуться вовремя.
— Да, наверное, стоит. — Я вылезаю из дерева, прихватив с собой мусор.
Дорога обратно в школу проходит в тишине. Я хочу нарушить молчание, потому что оно сводит меня с ума и заставляет немного грустить — у нас с Каем никогда не бывает неловкого молчания. Но я не знаю, что ему сказать, так как мне немного непонятно, почему он кажется таким сдержанным. Это из-за поцелуя? Или что-то еще?
— Итак, завтра я иду на вечеринку, — говорит он мне, когда мы поворачиваем и идем по дорожке, ведущей к входным дверям школы. — Я подумал, что если ты хочешь, то можешь пойти со мной.
— Это звучит весело, и я действительно хотела бы пойти. — И это действительно так. Мне жаль, что я не могу пойти с ним. — Но… но я уже обещала Кайлеру, что приду на его игру.
— О, ну ладно. — Кай выглядит таким же озадаченным, как и я.
Я тереблю свободную нитку на подоле платья, и между нами снова возникает неловкое молчание. Я ненавижу это. Я хочу вернуться к нашим игривым разговорам.
— Может быть, если все закончится рано, я смогу встретиться с тобой, — говорю я.
— Да, может быть, — Его лоб морщится, когда он открывает дверь. — Ты поедешь с ним? Или встретишься с ним там?
— Он сказал, что я могу поехать с ним… А что?
Он пожимает плечами, придерживая для меня дверь.
— Просто интересно, свидание это или нет. — Он присоединяется ко мне в коридоре, отпуская дверь. — Похоже на свидание, если он за тобой заедет. — Он замолкает, достает телефон, смотрит на экран и кусает нижнюю губу. — Мне нужно идти. Увидимся позже, хорошо? — С этими словами он шагает по коридору.