Год, когда я влюбилась
Шрифт:
Я облизала пересохшие губы языком.
— Правда?
— Да. Это была единственная вещь, когда я чувствовал себя спокойно. Я всегда отключался от всего и просто сосредотачивался на том, чтобы быть собой.
— Это немного грустно. Я имею в виду, что это случалось с тобой только тогда, когда мы гуляли.
— Я знаю, но это была моя собственная чертова вина. Я позволил всему идти своим чередом.
Мы достигаем края жилого комплекса, и я думаю, что мы собираемся развернуться, но вместо этого он смотрит налево, потом направо,
Прямо напротив нас находится голое поле длиной не менее мили, окруженное коротким деревянным забором. Когда мы подходим к забору, он отпускает мою руку, чтобы перелезть через него. Затем протягивает мне ладонь.
Я указываю на табличку, прибитую к забору.
— Здесь сказано, что посторонним вход воспрещен.
— С каких это пор тебя волнуют правила? — Он поднимает брови, глядя на меня. — Да ладно тебе, Иза, ты же знаешь, что правила приятно нарушать.
— Нет, я не хочу, — говорю я, но все равно беру его за руку.
После того, как наши руки переплетаются, я перекидываю ногу через забор. Затем он помогает мне спуститься, хотя мы оба знаем, что я не из тех девушек, которым нужна помощь, чтобы перелезть через забор. Как только я опускаю ноги на землю, мы пересекаем поле, двигаясь к линии деревьев в задней части участка. Некоторое время никто из нас ничего не говорит. Единственные звуки, окружающие нас, — это мягкое дуновение легкого ветерка и хруст сухой травы под нашими ботинками.
— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает он меня через пару минут.
Я киваю.
— Немного.
— Хорошо. — Он обнимает меня одной рукой и морщится. Он обхватывает свободной рукой живот и прижимает ее к боку с возможно сломанным ребром. — У меня уже было несколько приступов паники раньше. Свежий воздух и движение обычно помогают.
— У тебя были приступы паники? — ошеломленно спрашиваю я. У Кая? У находившего-юмор-во-всем, Кая?
— Сейчас уже нет, но, когда я был младше, такое случалось.
— Что их вызывало? — Поднимается ветер и сдувает пряди волос мне в лицо.
Его челюсть сжимается.
— Это долгая история, в которую я не хочу сейчас вдаваться
Я вынимаю несколько прядей волос изо рта.
— Ты постоянно так говоришь.
— Знаю.
— Кай, ты же знаешь, что можешь мне многое рассказать, верно? Мы проводим все время, разговаривая обо мне, и мне кажется, что мы никогда не говорим о тебе.
Он одаривает меня улыбкой.
— Это потому, что я заурядная личность, не как ты.
— Ха. И ты тоже. Я знаю, что у тебя действительно захватывающая жизнь, о которой ты никогда не говоришь со мной.
— На самом деле это не так уж и интересно.
— Прошлой ночью ты получил сотрясение мозга от парня размером с борца сумо. Я загибаю пальцы. — С Ти происходит что-то такое, в чем я еще не совсем разобралась, но я знаю, что из-за него у тебя, вероятно, сломано ребро. И даже не
Его бровь выгибается.
— Что не так с Большим Дугом?
— Ничего, кроме того факта, что он каким-то образом знает, как искать людей. К тому же у него были все эти компьютеры… Я предполагаю, что он делает какие-то сомнительные, вероятно, незаконные вещи. — Когда он не спорит, я добавляю: — Кстати, как вы с ним познакомились?
Он пожимает плечами, уставившись в землю.
Я вздыхаю.
— Дай-ка угадаю. Еще одна долгая история.
Он останавливается посреди поля, увлекая меня за собой.
— Я знаю, ты думаешь, что я что-то скрываю от тебя и это так, но только потому, что я не хочу втягивать тебя в свои неприятности.
— Но ты почти рассказал мне о том, что происходит между тобой и Ти.
— Да, но только потому, что я чувствовал себя уязвимым.
— По поводу чего?
Он бросает на меня многозначительный взгляд, который я не могу до конца расшифровать.
— Не бери в голову.
Я надуваю губы.
— Ты должен мне что-нибудь рассказать. Пожалуйста. Все, что угодно, лишь бы отвлечь меня.
Он пристально смотрит на мою выпяченную губу, словно раздираемый чем-то.
— Хочешь услышать, что произошло между мной и Ханной два лета назад? — Он отрывает свое внимание от моих губ и его взгляд останавливается на моих глазах.
Я предпочла, чтобы он рассказал мне, что происходит с Ти, но я киваю.
— Если это все, что ты готов рассказать, я слушаю.
Он снова двигается к деревьям, обнимая меня за плечи.
— Итак, мы были на вечеринке, и Ханна была действительно пьяна, серьезно, в одном шаге от того, чтобы начать блевать повсюду.
Я почти улыбаюсь.
— Мне уже нравится эта история.
— О, она станет еще лучше. — Он перепрыгивает через большой камень на своем пути и натыкается на меня в процессе
— Прости, — говорит он, ухватившись за мои бедра.
Когда его кончики пальцев скользят под подол куртки и слегка касаются моей кожи, по мне пробегает дрожь. Я могу сказать, что он тоже это чувствует, по тому, как он смотрит на меня в замешательстве, но все же с любопытством. Это безумие, что мое тело все еще может так реагировать, когда мой разум потерян в живом кошмаре.
К счастью, Кай дает мне передышку и не замечает этого момента. Вместо этого он переплетает свои пальцы с моими, разворачивает нас и идет к забору.
Этим утром он часто держал меня за руку, и я не знаю, должна ли я позволять ему это или нет. Я имею в виду, мы держались за руки еще в седьмом классе, когда были друзьями, но сейчас все по-другому. Может быть, это потому, что мы больше не дети?
— Итак, Ханна была навеселе и приставала ко всем, — продолжает он. — И когда я говорю ко всем, я не преувеличиваю. Она даже приставала к маме парня, который устраивал вечеринку.