Год обмана
Шрифт:
Тем не менее, природа в итоге взяла свое. Поколения кочевников, дремлющие в крови этого бешеного Рамиля, восстали от сна. Его лицо исказилось ужасной гримасой. Он отбежал от коня метров на пять, подхватил целую пригоршню снега, сунул ее себе за пазуху и завизжал, как будто кто-то резал его ножом. Конь заметно насторожился, но для него все уже было кончено. Рамиль пригнулся к земле и побежал к нему странными прыгающими шагами. Я никогда в жизни до этого не видел, чтобы кто-нибудь передвигался по земле таким образом. Когда до цели
Пока Рамиль находился в воздухе, наш бедный конь стоял смирно, не ожидая никакого подвоха. Однако как только татарин дикой кошкой опустился к нему на спину, он встал на задние ноги, легко оторвав нас с удивленным Репой от земли. Меня пронзила такая боль, как будто кто-то снова выстрелил мне в ключицу. Я до этого даже не подозревал, что лошади бывают такие сильные. Повисев секунду над заснеженным полем, мы оба отпустили рассерженное животное. При этом мы, разумеется, постарались отпрыгнуть как можно дальше. Передние копыта словно две молнии просвистели над нашими головами.
В следующее мгновение освободившийся конь сделал головокружительный прыжок, пытаясь избавиться от уцепившегося за его гриву Рамиля. Однако татарина теперь уже было не испугать. Кровь забурлила в нем, не оставляя места нормальному человеческому страху. Он что-то кричал диким голосом и колотил лошадь по голове. В конце концов конь захрипел и перепрыгнул через невысокий забор. Взбрасывая задними ногами, он помчался в сторону дальнего леса. Минуту спустя, до нас долетел затихающий крик Рамиля. Лично мне он напомнил прощальную песню улетающих журавлей. У меня даже сердце защемило от грусти.
– Будем надеяться, он приедет назад, – задыхаясь, сказал Репа.
– Надо вызывать «Скорую», – выдавил я, потирая ключицу. – Здесь телефон, интересно, есть в этой конюшне?
Марина сказала, что звонить никуда не надо, и что она просто поедет и найдет умчавшегося на коне Рамиля.
– Правда, нужно, чтобы кто-нибудь поехал со мной. Одна я могу там искать очень долго. Кто его знает, куда он ускакал.
Мы с Репой посмотрели друг на друга. В его глазах я прочитал холодную ненависть к лошадям. В моих глазах он очевидно прочитал то же самое.
– Я, конечно, могу отправиться с тобой, – сказал я. – Но только… пешком.
– Пешком?!!
– Ну да. Я буду бежать рядом с твоей лошадкой… Слушай, а, может, там джип как-нибудь пройдет?
– Ты же был там весной.
– Да уж, – вздохнул я.
Мне даже показалось, что у меня снова заболели ребра, когда я вспомнил о той поездке.
– Мы будем выглядеть с тобой как два идиота, – сказала она.
– Это
– А я что буду делать? – прогудел Репа, вытряхивая из карманов снег.
– Следи за маленьким, – сказала Марина. – Не дай Бог, еще он куда-нибудь убежит.
– Я убегу, – закричал Мишка, кувыркаясь в снежной куче. – Я тоже в лес убегу.
– Попробуй только, – пригрозила она. – Я сразу Подзадовского позову.
– А кто это? – спросил я.
– Поехали! Сейчас некогда. Я тебе потом объясню.
Рамиля мы нашли почти сразу. Он сидел под елкой и смотрел на нас печальными глазами.
– Ну как? – сказал я.
В ответ он мрачно покачал головой:
– Надо его пристрелить.
– Вот-вот, я то же самое говорил этой весной.
– Ты что, уже пробовал?
– Ездить пробовал, но скоро, может быть, попробую пристрелить.
– Кончайте молоть чепуху, – вмешалась Марина. – Куда он ускакал?
– Ничего себе, чепуха – со стоном поднимаясь, сказал Рамиль. – Я, между прочим, запросто мог разбиться.
– Ты ведь не стоишь несколько тысяч долларов.
– Он что, такой дорогой?
– Куда он ускакал?
– Вон туда, – Рамиль махнул рукой в самую чащу.
– Хорошо, – Марина сразу успокоилась. – Оттуда он никуда не денется. Мы с Михаилом пойдем и приведем его, а ты возвращайся обратно. Сможешь дойти, или я тебя подвезу?
– Ни за что на свете.
– Верный ответ, – сказал я. – Она весной у меня тоже про это спрашивала.
– Ты идешь или нет? – заторопила меня Марина.
– Иду-иду. Должны же мы проявить заботу о раненном.
– Он сам виноват. Не надо было нервировать лошадь.
– Это я ее нервировал?!! – У Рамиля перехватило голос от возмущения.
– Пойдем, – крикнула она и развернула свою кобылу в сторону леса.
– Не сердись, – сказал я ему. – У женщин и лошадей, вообще, очень много общего.
– О чем ты с ним разговаривал? – спросила она, когда я подошел к ней поближе.
– Ни о чем.
– Только, пожалуйста, не надо мне врать.
– Я и не думал даже.
Вскоре она спустилась со своей лошади и повела ее под уздцы. Я шел рядом, следя за ней краем глаза. Снегопад уже почти прекратился.
– Ты в последнее время стал реже к нам приезжать, – неожиданно сказала она.
Я был настолько удивлен, что даже не сразу ответил.
– И Мишка скучает без тебя.
– Реже? – наконец сказал я. – Да я приезжаю практически каждый день.
– Разве? – она на минуту приостановилась и поправила что-то там у своей лошади. – Впрочем, не важно. Помнишь это место?
– Конкретно вот это?
– Да.
– Ну, как тебе сказать… Лес, в принципе, я помню, но так чтобы именно это место… Здесь теперь все по-другому… Полгода прошло…
– Вон там ты упал, – она указала рукой вперед и немного вправо.