Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило
Шрифт:
Толпа посетителей выездной судебной сессии отправилась во двор Серой крепости, наблюдать за вторым поединком – на этот раз, на мечах.
– Никакой фантазии, - скептически фыркнул дон Текило, отмечая подробности происходящего. Иберрец с комфортом расположился на галерее второго этажа, куда, по знаку мэтра Вига, комендант принес удобные кресла, столик и подносы с обедом. Отпил голоток вина и протянул лениво: – Они что, не замечают, что начали повторяться? так и будут через два дня на третий нам устраивать то магические, то металлические войны?
– Ничего, пусть их развлекутся, - задорно ответил мэтр.
– Что это? – с благоговейным трепетом прошептал дон Текило, мгновенно утратив интерес к преобразованию господина де Рюма в мясной фарш по-дворянски, которое демонстрировал мессир Жан-Клим.
– Не узнаешь? – захихикал Виг. – Это тот уголек, который ты мне дал. Прелесть получилась, правда?
Он осторожно погладил драгоценность… отчего с двух сторон камня выскочили шесть жестких голенастых ножек, а спереди показалась пара усиков.
– Красивый?
– Ага, - согласился дон Текило. – И в самом деле… - и протянул руку, чтобы убедиться: все это не сон и не обман зрения. Мэтр Виг продолжал, наставительно тряся указательным пальцем:
– Я всегда говорил – за тараканами будущее!
Дон Текило отдернул руку. На всякий случай отодвинулся вместе с креслом от воркующего над таракашечкой мага. Переменил тему разговора:
– Слушай, мэтр… А как бы из этой крепости сделать ноги?
– Из крепости ноги не сделаешь, - авторитетно покачал головой маг. – Хотя можно… Но кому потом эти ноги пришивать? вот в чем вопрос!..
– Я о побеге, - понизив голос, пояснил авантюрист. – Что-то мне подсказывает, что надо отсюда сматываться. При первой же возможности…
– Да брось! У тебя воображение разыгралось.
– Ну, а все-таки! Неужели за двадцать четыре года тебя ни разу не посещала мысль о побеге?
– Ты знаешь – нет. Ни разу. Где бы еще я жил на всем готовом, да еще не платил налоги в казну? Правда, пришлось поработать с обслуживающим персоналом, но зато какой эффект! Я бы еще года три-четыре бы здесь посидел, экспериментами своими позанимался. Знаешь – не люблю, когда каждые три секунды меня по мелочам отвлекают. Вернусь в Башню, - замечтался мэтр Виг, - зачарую все окрестности, чтоб от занятий меня не отрывали. Я столько всего задумал… У меня такие планы! Лет этак… - покумекал волшебник, прикидывая, - лет этак на семь-восемь плотного графика.
Дон Текило хотел было сказать, что с Башней… нехорошо получилось. Но мэтр Виг выглядел таким довольным, что у авантюриста язык не повернулся разрушить эйфорию собрата-заключенного.
– А все-таки, как из Серой крепости сбежать?
– Ну, если это тебя так интересует… Эй, Буше! Буше, негодник! К ноге!
Спустя три секунды у ног волшебника, высунув язык, сидел господин комендант.
– Буше, как сбежать из Серой крепости?
– Ваш-ма-хгчст-во… - прозаикался Буше, смертельно бледнея от страха, - это невозможно…
– Кинь трястись, а то скормлю демонам твою печенку, - проворчал мэтр. – Отвечай по существу.
Комендант сделал над собой усилие и объяснил. Серая крепость – заведение солидное. С надежной репутацией и славной историей. За сто лет, прошедших с тех пор, как крепость получила статус тюрьмы для особо опасных преступников, ни одна попытка побега не увенчалась успехом. Господа из Министерства Чудес лично заколдовали каждую плиту во дворе, каждый камень в основании замка, каждый квадратный дюйм стены – на то, чтобы не выпускать никого, не имеющего официально подтвержденного права покинуть Серую крепость! Почему, как мэтр Виг думает, его содержат именно здесь? Да просто из Серой крепости сбежать невозможно! Пройтись по стенам или гулять во внутреннем дворике – пожалуйста; вам, мэтр Виг, мы запретить не посмеем… И вам, ваше донство, если вы будете любезны вернуть ключи от внутренних решеток, с удовольствием разрешим прогулки… Нет, нет, выйти за пределы крепостных стен не получится, вас разорвет на клочки охранными заклинаниями! увы, ваше магичество. пентаграммы и артефакты, стрелы и копья, недрёмная бдительность и постоянное рвение!
Дон Текило нахмурился.
– Врешь, поди, - не поверил коменданту маг. Глянул на притихшего дона, пощипал бороду, и разродился очередной идеей: - Слышь, Буше. Ты мне сказок не сочиняй, я не бабка, и ты мне не внучок. Лучше проверь-ка сам, как из твоей крепости можно сбежать. Сбежишь – придешь ко мне, доложишь о результатах. Да не вздумай жульничать, негодник! Думаешь, я не знаю, что ты запретил своей супруге варить тебе суп из чернил каракатицы? Я эту каракатицу, можно сказать, как любимую дочь растил, лелеял, всю дохлую рыбу ей скармливал… А ты ее даже не попробовал! Я за тобой летучую мышь пущу, чтоб следила, как ты побег будешь устраивать!.. И чтоб на этот раз – без обману!
Комендант, подпрыгивая от ужаса, бросился исполнять повеление.
– Даром тратим время, - подвел итог Виг. – Спорим, что уже завтра тебя оправдают?
Увы. Оказалось, что мэтр Виг не преувеличивал, утверждая, что бездарен в магии предсказаний. Никакого оправдания не вышло. Не успел господин Жан-Клим преступить к подробному разбирательству, кого и как ограбил дон Текило в ночь маскарада, как обнаружились занимательнейшие обстоятельства. Да полно, было ли ограбление? Ведь никаких улик так и не нашли! Ни рясы, в которую был облачен грабитель, ни хоть одну из похищенных драгоценностей… Да, следует признать, обвиняемый и тот самый наглый вор был похож – но ведь возьмите любого пекаря, обсыпьте его мукой – получите такую же физиономию! или еще страшнее… Да и вообще, все ценности гости отдали сами, искренне и собственноручно! Вы, ваша милость, спрашиваете, почему? Хороший вопрос… Потому, что очень хотели быть профессионально обворованными…
И, в конце концов, почему обвинение не рассматривает версию, что ограбление гостей совершил анжерийский Бледный Монах - то есть настоящее городское привидение? Не всю ж вечность призраку щипать прохожих за задницы, иногда можно и на какой-нибудь более отчаянный подвиг решиться…
Так вот, не успел господин Жан-Клим выслушать хоть одного свидетеля – а первой вызвалась прибывшая на второй день слушаний высокая сухопарая дама в черном, под вуалью, - как среди зала опять возникла суета и шевеление.