Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило
Шрифт:
Сотрясения мозга действительно таинственно влияют на судьбы людей, думал дон Текило, наблюдая за действиями судьи. Куда подевалась его рассеянность, его мания всех вешать, его глупость, в конце концов? Обновленный полетом, господин де Флер действовал, хотя и нарушая на каждом втором шагу протокол заседания, но весьма ловко, и, к вящей досаде авантюриста, плодотворно. Выслушивал обвинения в адрес дона Текило и тут же стучал молотком по столу, официально объявляя обвинение доказанным.
Что самое странное – не предоставляя
К часу ночи дон Текило уже был приговорен к двадцати семи годам тюремного заключения. А еще четверть часа спустя…
Заметались отстветы факелов, закричали сторожа на надвратной башне, требуя, чтоб вновь прибывшие назвали себя и причину, по которой им не спится темной ночью. Минута, еще одна, судорожные поиски коменданта Буше, испуганный вопль – «А может, его завалило в подкопе?!» и еще более судорожные метания подчиненных по Серой крепости в поисках начальства. Потом крепостные ворота распахнулись, впуская отряд верховых. И спустя некоторое время отчаянно зевающие дамы и господа сподобились лицезреть в зале суда нескольких господ в плащах с гербом Кавладора.
– Судебный пристав Ломас, - поклонился неурочный гость. – У меня есть важные сведения, которые, весьма вероятно, будут интересны господину судье.
Судья де Флер поднял брови, показывая умеренную степень интереса. А у дона Текило аж скулы свело при виде мерзкого служаки, а еще больше – при виде его сумки, битком набитой пергаментными свитками.
Ломас принялся разворачивать многочисленные ордера на арест дона Текило Альтиста, шепотом делая комментарии для секретаря суда, господина барона и услужливо переводя с ллойярдского и кавладорского на родной для остальных слуг Закона брабансский.
Ну, хорошо, мрачно решил дон Текило, когда господин судья торжественно объявил, что суд, рассмотрев новые факты, вынужден принять решение о более суровом наказании для дона Текило Альтиста. Будем надеяться, что у Буше удастся хоть одна попытка побега…
Приблизительно в то же самое время господин комендант стучал зубами и нижними сегментами скелета около постели перебитого-перевязанного мэтра Адама. Несчастный случай с официальном лицом, участвующим в выездном заседении суда, – сам по себе печальный факт. А несчастный случай с магом? О боги!
– аа… - тихо простонал мэтр Адам. – аа…
– Мэтр! Ваше магичество! – обрадовался комендант. – Скажите, вы живы?
– Буше? – с трудом приоткрыл заплывшие глаза маг. – Что ты здесь деее…
– Я рад сообщить вам, мэтр Адам, что выполнил ваше приказание!..
– Ка…кое…
– Отправил в Эль-Джалад саженцы лимонных деревьев! Через шесть лет будет первый урожай!
– оо… - простонал мэтр Адам. И добавил, слабо надеясь, что господин Буше все-таки оставит его в покое. – Теперь тебе осталось вырастить сына…
Несколько мгновений блаженной тишины. Мэтр Адам слушал, как чувствуют себя переломанные кости, как разбредаются по паутинкам нервов шальные мысли…
– Ваше магичество!
О, боги…
– Ваше магичество!
И несчастный мэтр Виг терпит рядом с собой это назойливое чудовище в облике человеческом вот уже десять лет лет! За что мы были так жестоки? Подумаешь, превратил короля в мелкое скотообразное животное!.. у всех свои недостатки. А король Антуан и в самом деле был похож… на это самое…
– Ваше магичество!
Мэтр Адам усилием воли заставил открыться тяжелые, будто залитые свинцом, веки.
Рядом стоял комендант Буше и гордо улыбался, обнимая хрупкие плечики мальчиков десяти, девяти, восьми, семи, пяти и пару - четырех лет. У всех были одинаково круглые лица с выражением крайней степени добропорядочности и послушания. У всех были серые глаза и румяные щеки. На всех были аккуратные курточки, застегнутые на все пуговицы – одинакового серого цвета и даже из одинакового материала.
Понимая вполне закономерное удивление контуженного мага, господин Буше пояснил, что жена шьет отпрыскам из его, коменданта, поношенной формы.
– Простите, что беспокою вас, ваше магичество, но мне нужно получить ваши распоряжения, а если их не воспоследует, поторопиться присутствовать в зале суда для свидетельства при вынесении окончательного приговора. Достаточно?
– Чего… ох… мне достаточно… - забыв о солидности, захныкал мэтр Адам.
– Сыновей. Или мне еще сколько-то вырастить? Может быть, вы мне дочек тоже соизволите засчитать?
– Буше… какой ты… - помутился разум мага-менталиста. – Я ведь понарошку, а ты – все воспринимаешь, как настоящее… понарошку… настоящее… Буше!!! – заревел Адам, подскакивая в постели.
Сыновья господина Буше мигом скопировали стремление папеньки бежать и выполнять. Не важно – что, важно – как быстро!
– Буше! – схватил Адам коменданта ментальным щупальцем. – Судья был не настоящий!!!
Серая крепость. Утро
– Как это – я был «не настоящий»? – дергая щекой в нервном тике, грозно вопросил судья де Флер. – Кто посмел сказать такую глупость! Да как вам такое в голову могло прийти!.. С чего вы взяли, что я не настоящий!
Госпожа баронесса, сидящая рядом с супругом, ловко залила ему в рот содержимое серебряной ложечки. Заботливо вытерла губы барона салфеткой. Поправила одеяло.
Мэтр Панч призадумался. Странная какая-то история получалась. Он лично, собственными глазами видел этого противного законника; всю ночь просидел с ним за одним столом, да еще, помнится, поражался, откуда у барона Бруно через восемь дней после неслабого сотрясения мозга такая прыткость, настойчивость и работоспособность! Он, магистр девятой ступени в магии Крыла и Когтя, прозаседав ночь, чувствовал себя выжатым лимоном, а этот… Лежит, как ни в чем не бывало, в кроватке, на подушках, жена ему молочный супчик скармливает…