Год в оранжевом круге
Шрифт:
– За что?
– Я раньше так не срывался. Это из-за мамы. Невозможно стерпеть и смириться только с тем, что ее нет. Все. Нет, Женя, и все. Хоть об стену головой бейся – ничего не поменяется. У нее был лишний вес и гепатит C, все вытекло в рак печени третьей степени, – перебил Сережа. – Знаешь, самое страшное – это просыпаться пять месяцев подряд и понимать, что ее нет. Я до сих пор не верю. И как тут быть «мужчиной»?! – он нервно развел руками, сжав губы от злости.
– Я недавно узнала, что это моя мама позвала вас к нам.
– Да. Папа сначала не хотел, как видишь, передумал. Ну, его в Москве ничего не держит, – работает он удаленно, друзья переживут. Я сам до последнего не хотел, но папа уже принял решение.
Оглянувшись назад, будто проверяя – есть ли там кто, он выдал:
– А может это и к лучшему: теперь жить в той квартире, – с ума сойти можно: все, понимаешь, все, каждая пылинка о ней напоминает. Я сразу же уговорил отца продать ее пианино. С ним бы вообще было невыносимо.
Тут я, не спрашивая разрешения, обняла не содержащегося от брани Сережу. Тот оттолкнул меня.
– Ты чего?
– Я бы тоже уехала.
– Да нет: я хочу вернуться, правда, я готов, но не в ту квартиру. Папа тоже вернется. Но Пока мы будем здесь. Так надо, видимо.
Плавно мы приближались к базе. Вдыхаем нескованный воздух. Приятная свежесть отключает мозг, лишь изредка напоминающая о предстоящем уходе деньков легкости.
Подходя к дому, рыжий отметил:
– Ты на Нину чем-то похожа.
Сегодня было сложное. Естественно, без похода на пляж не обошлось. Сережа и в этот раз согласился сходить со мной, на всякий случай надев плавки.
Хорошо у залива: штиль, теплый песок и вода, превратившая в парное молоко.
– Нырнем? – предложил он.
– Давай в другой раз.
Уговаривать он меня не стал. Из гостей никто не купался. Сережа пошел один.
Посматривая, как он плывет до буйков, я подумала: а может не так уж мне трудно теперь?
ГЛАВА 4. БАЖЕНОВСКИЕ ЗАВТРАКИ
Сегодня особенный день. А особенность его – рассвет. Редко встречаю утро именно так – сижу на корнях дерева, смотря на залив с альбомом и чашкой чая. Без сахара!
Медленно просыпается «Акватория»: людей нет, даже Лина еще дремлет. Ноги колются сосновыми иголками. Муравьи по камням носятся. Залив довольно тихий и умиротворенный. Солнце, не спеша, поднимается над маленькой землей. Сижу. Смотрю. Работаю с заброшенными черновиками.
На минуту отложила карандаш и посмотрела в безоблачное небо. Пришла мысль, что Серега ассоциируется у меня с ярко-красным цветом, перемешанным с оранжевым. Странно. Мама, например, – это голубой, а папа – темно-синий. Капитолина – сплошная охра. А я – салатовый и желтый, такой желтый, который виден слегка.
К чему рано вскакивать летом? Оказалось, что с появлением гостей минутки, проведенные в личном пространстве, ценятся как никогда. На самом деле, буквально после завтрака в «Акватории» состоится велопрогулка: от базы до озера и обратно. Вот-вот начнутся шум, крики, Роджер и веселые друзья Васюши Коровкина.
Здесь я сидела около двух часов, пока не решилась сделать небольшое открытие – в качестве наивной попытки проявить инициативу и приготовить фритату с ветчиной. Правда, ветчины в холодильнике не наблюдалось, а чувство голова переполняло. До завтрака два часа.
Естественно, справиться с такой задачей в сопровождении тишины не удалось. Да и к тому же, омлет слегка пригорел, поэтому неприятный запах разбудил маму. Едва протерев глаза, она посмотрела на мои попытки сделать фритату, которые, к сожалению, провалились.
– Это что?
– Без понятия.
– Гарью воняет, – скуксилась она, открывая окно. – Тепло! Какое счастье. Дожди прошли.
Ощутив бодрость духа, мама переменилась в лице и все-таки попробовала фритату.
– Вот кусочек неплохой. На.
Из окна проникала сердечность приятного августа.
– Как Сережа? – порывисто спросила она.
– Разговаривали в лесу. На днях.
– Вчера он рассказал мне о своей гитаре, – шепнула она. Он, оказывается, играет! Представляешь?
– Интересно, – буркнула я, делая вид, что не в курсе.
– Значит, нормально все с ним? Мне кажется, получше.
– В петлю не полезет.
– Поедешь сегодня?
– Поеду, куда ж я денусь.
– Нужно Сережку позвать.
– Я не люблю его будить: до добра не доведет.
– Женя.
– Мам.
– Убери это все. Дышать невозможно.
– Доброе утро, страна! – взбудоражено прокричал папа. Видимо, сегодня он хорошо выспался, раз так бодро выскочил на улицу с мокрым лицом и полотенцем на плече.
– Так. Сережа едет?
– Он спит.
– Пусть лучше воздухом подышит.
– Жень, ну так ты спросишь? – подхватила мама.
– Да.
– Женька, ты сегодня хоть спала? Смотри, какая «красавица», Нин, что с глазами у нее?
– Спала, спала.
Я правда спала. Часа четыре.
– Иди умойся, – добавил отец. – давай-давай, Сережу разбуди, да поживей.
Через семь минут я ворвалась в его душную комнату.
– Доброе утро? Давно встал?
– Только что.
– Не хочешь покататься на велосипедах?
– Вдвоем?
– Нет, всем вместе. От базы группа едет.
– Хочу.
Он выглядел нервно. Будто бы что-то случилось. Мы ненадолго замолчали.
– Когда будешь готов, дай знать.
Прошло еще пятнадцать минут. Серый все еще не выходил из комнаты. Меня послали узнать, все ли у него хорошо.