Годы оккупации
Шрифт:
Хозяин садоводства, г-н фон Альтен, рассказал мне, что его одолели бандиты на автомобилях. Когда он пошел за ними на поле, они спросили, что он тут делает.
— Интересуюсь, что вы тут будете искать.
— А нам интересно, что мы тут найдем.
После такого ответа безоружный человек сразу поймет, куда ветер дует, и поскорее удалится.
По возвращении в Кирхгоф я услышал, что деревню грабили русские, причем ссылаясь в качестве основания на приказ Сталина о том, что каждому солдату полагается получить полный комплект гражданской одежды. Я видел, как они, странно вырядившись во что попало, неуверенно раскатывали на велосипедах. Наводит на размышления, что на такие подвиги
62
Имеется в виду период Тридцатилетней войны. Выражение «Шведская охота», по-видимому, образовано по аналогии с «Дикой охотой». Согласно поверью это были призраки, носившиеся в ненастье, бурные ночи. Встреча с ними была для человека смертельно опасна, как и встреча с шайками наемников, которые грабили и убивали жителей.
63
Лёне Герман (1866–1914) выдающийся представитель патриотического народного искусства (Heimatkunst), блестящий поэт. Автор весьма популярного романа «Werwolf», 1910 г., о временах Тридцатилетней войны. Погиб в первый год Первой мировой войны, уйдя на фронт добровольцем. Нацисты стилизировали его как своего предтечу.
Если я говорю в моих записях: русские, американцы, поляки, немцы, французы, — то это следует понимать так же, как перечисление фигур в описании шахматной партии. Любая из них может быть как белой, так и черной. Любая может испортить партию, но любая может сделать и решающий победный ход, а может пожертвовать собой, спасая короля. Убийства, насилие, грабежи, воровство, великодушие, благородство, способность прийти на помощь человеку в беде — все это не связано нерушимой связью с национальной принадлежностью. Каждая нация несет в себе все возможности, свойственные человеческому характеру.
Однако нам никуда не деться от национальной принадлежности к своему народу. Несчастье, обрушившееся на родную семью, страдание брата трогают нас гораздо сильнее, и это заложено в природе вещей, равно как и то, что наша причастность к его вине больше, чем к чьей-либо еще. Его вина — наша вина. Мы должны принять за нее ответственность и расплачиваться.
Будущее всемирное государство тоже будет состоять из народов. Оно возьмет в свое ведение идею и основные права человечества, между тем как народы, отбросив старую кожу национализма, еще ярче проявят себя в развитии и культуре своей родины.
Среди разгрома и крушения глубочайшее впечатление вызывает зрелище людей, взыскующих судии. И хотя они при этом попадаются в новые ловушки, которые вырыты на каждом перекрестке, они все же прикасаются к высшим сферам и приводят в действие весомые силы.
Взыскуя суда, мы находим его только в собственной душе, где и обретается высшая инстанция. Эта арена покрупнее и пострашнее вселенских просторов, на которые направлены трубы телескопов. И как апокалиптическое откровение к нам приходит знание того, что вся бесконечность времени и пространства есть лишь парабола наших бездонных падений и высочайших взлетов. Все земные форумы по сравнению с этим лишь вместилище тьмы.
Ракитник блекнет, между тем как в зеленой листве акаций уже вспыхивают белые гроздья. По этим большим цветочным часам я, порой горестно, отмечаю, каким быстрым шагом уходит год.
В такие дни, недели и месяцы, как ныне, ты учишься мыслить политически и наживаешь опыт, который еще десятки лет будет питать твою мысль. Анархия — исходный материал и предшественница политического устройства, которое она предваряет собой, как хаос предваряет творение, как мир титанов предваряет мир олимпийских богов. По этой причине, вероятно, мы наблюдаем, что всякий крупный политический талант в юности переживает встречу с анархией, подобно тому как всякий великий богослов обязательно однажды заглянул в погибельную пропасть. Тому, кто не пережил однажды потрясения всех основ мироздания, никогда не дано будет обрести высшей уверенности. Поэтому можно предположить, что вслед за нынешним временем должна наступить великая весна.
Воскресенье Троицы. Продолжаю Исайю. Пустыня, дикая земля — наша прародина. Она цветет, когда рушатся башни, когда падают каменные стены, превращаясь в развалины. Это знание делает Исайю не только великим пророком, но вдобавок и великим поэтом; из этих диких садов берутся непреложные слова, обогащающие язык.
Эремурус, подаренный мне Грунертом, мощно пошел в рост, пустил крупные бутоны. Как и многие лилейные, он имеет отчетливое родство с серебром. Особенно в сумерках его блеск пронзает темноту, словно только что выплавленный серебряный слиток. Этот эффект усиливается благодаря легкому оттенку светлой, почти переходящей в желтизну зелени.
Конские бобы, конечно, не идут ни в какое сравнение с лилиями, однако они особенно пышно цветут в этом скаредном саду — растение что ни на есть прусское. Если не ошибаюсь, то они, кстати, были также еще и любимым блюдом Фридриха Вильгельма I. Они одеты в прусские цвета — черный и белый, причем роскошного бархатистого тона. Так отчего бы им не стать гербом? Пошло же от них имя Фабиев, как от простого дрока имя Плантагенетов! Я подобрал к ним и соответствующее геральдическое животное — пестрого дятла, чей наряд тоже выдержан в прусских цветах, и которому, при его в целом амусическом характере, присущ талант ко всему, что связано с ритмом: к миру дудок и барабанов и к гусиному шагу. Мастер плац-парадов с красными лацканами!
Пополудни на кладбище. На одной из могил цвел шиповник с махровыми цветами. Был ли это и впрямь дикий шиповник, пышно расцветший на доброй почве, или одичавшая роза? Превращение тычинок в лепестки — вот великий символ культуры. Вот так же я удивился, неожиданно увидев в Париже пчел. В мирной тиши мне вспомнились розовые лепестки стихов Арно, которые я читал сегодня утром:
Je vais о`u va toute chose О`u va la feuille de rose Et la feuille de laurier.(Я уйду путем,
Которым идет все живое,
И лепесток розы,
И лист лавра(фр.)-)
Вновь чтение «Le salut par les Juifs» («Спасение от евреев») Леона Блуа. [64] Что бы сказал Гаманн на эти изыскания? Это сочинение уводит в сокровенные камеры великих тайн и к глубинным истокам, с одной стороны, сакральной и с другой — магической силы, противопоставив друг другу евреев и золото. Блуа действует в этих сферах как электротехник на распределительной станции, где за испещренными иероглифами щитами таятся страшные силы. Создается впечатление, что вот-вот он сгорит, испепеленный внезапной вспышкой. В любой момент грозят полыхнуть рукотворные костры и с небес обрушиться карающие молнии.
64
Блуа Леон (1846–1917) — французский католический писатель, сторонник обновления католицизма. Эссе на темы религии, политики, истории, статьи литературно-критического содержания, резкие, но отмеченные высокими аналитическими качествами. Юнгер его постоянно перечитывал, цитировал. Юнгера восхищала в Блуа его неколебимая и возвышенная вера в Бога.
Заодно я снова просматривал его дневники. Это чтение по смене уровня рассмотрения напоминает восхождение по горному ущелью, при котором одежду и кожу разрывают шипы. На вершине хребта ты получаешь вознаграждение — несколько предложений, несколько цветков, принадлежащих к вымершей ныне флоре, но бесценных для высшей жизни. Для этого времени, для периода начала XX века, видение другой стороны здесь острее, чем в астрономических обсерваториях. Тут уж поневоле приходится мириться с недостатками индивида, его темной кармой.