Голая Джульетта
Шрифт:
– Ну… Я ведь только что с тобой познакомился. Но когда сегодня утром я увидел тебя в преподавательской… – Он собирался вставить комплимент, сказать, что находит ее привлекательной и радуется ее урокам, но никак не мог соскочить с дурацкой телевизионной тематики. – Ты выпирала, как больной палец… Нет-нет, в хорошем смысле! Я имею в виду, выделялась на общем фоне, не в смысле какой-то болезненности. Все остальные там были какие-то прокисшие, прогорклые… а ты – бодрая, милая, энергичная. Да, «Прослушка» не бодрая, не милая, но если взять другие сериалы… В общем, посмотри это. И сравни с собой.
Он облегченно вздохнул, считая,
– Спасибо. Надеюсь тебя не разочаровать.
– О, нет, ни в коем случае!
За плечами у Джины в Манчестере остались личные отношения с каким-то хореографом, который боготворил свою мамочку и ни разу за два года не прикоснулся к Джине. И года три уже не находил для нее ласкового слова. Типичный «голубой», ненавидевший Джину за то, что она не смогла излечить его от влечения к сильной половине человечества. Более всего на свете ей хотелось встретить доброго, внимательного мужчину, который считал бы ее привлекательной. Иногда можно задолго предвидеть лобовое столкновение. Длинный прямой участок шоссе, автомобили несутся навстречу один другому…
О Такере Кроу Джина имела довольно смутное представление, но проявила готовность к углубленному изучению его творчества. На следующий день после совместного возлияния Дункан посетил маленькую, скудно меблированную квартирку Джины на холме, на окраине городка, далеко от моря и от Энни; они вместе прослушали обеих «Джульетт», «Голую» и «Одетую», и почти сразу после этого оказались в постели, так как он услышал от нее о «Голой», о ее грубой простоте и неприкрашенности, как раз то, что хотел услышать. Для Дункана этот сексуальный опыт оказался в некотором роде откровением, процессом тревожным, неконтролируемым, непредсказуемым, резко отличным оттого, что происходило между ним и Энни по субботам, после просмотра прокатного DVD. Через сорок восемь мучительных часов после этого он признался Энни, что встретил другую. Произошло это в индийском ресторанчике за углом.
Она выслушала спокойно.
– Так. Полагаю, «встретил» означает нечто большее, чем просто знакомство и застольную беседу.
– Да.
– Ты с ней переспал.
– Да.
Дункан взмок, сердце его колотилось. Подташнивало. Пятнадцать лет! Даже больше. Следует ли выпрыгивать из привычного уюта пятнадцатилетнего сожительства в неизвестность? Можно ли? Не следует ли ему и Энни обратиться к консультантам, пойти на какие-нибудь курсы по укреплению семьи, на год-два куда-нибудь уехать, чтобы получше разобраться в себе и в происходящем? Только вот кто их заставляет? Кто-кто – да никто, вот кто. И это отсутствие контроля слегка беспокоило Дункана. Он всегда спешил возражать против вмешательства государства в личную жизнь граждан, но, пожалуй, иногда это вмешательство оказалось бы нелишним. Где забор или хотя бы страховочная сетка? Да, теперь труднее спрыгнуть с моста, сложнее жить курильщикам, сложнее купить оружие, стать гинекологом. Почему же государство позволяет покидать насиженные гнезда, разрывать устоявшиеся отношения? Так нельзя. Если так пойдет дальше, в течение года он окажется на дне, превратится в безработного и бездомного пьяницу. А это хуже, чем пачка «Мальборо» натощак.
– Я хочу точно определить происшедшее. Да, я, гм… я переспал с ней, как ты выразилась, но не уверен, что поступил правильно. Может быть, я совершил ошибку. Я хочу тебя спросить: ты находишь это возмутительным? Я готов признать, что это возмутительно с моей стороны. Я не обдумал всех последствий своего поступка.
– Зачем тогда мне сообщаешь?
– Ты допускаешь такое? Чтобы я тебе не признался?
– Ну, для меня это слишком сложно. Это выбор для тебя, а не для меня. Хотя, если б ты мне и не сказал, я бы все равно это почуяла.
– Если бы я спросил тебя еще до того, как это произошло, то да. Но если бы я спросил тебя в самом начале, а потом спросил бы еще…
– ДУНКАН!!!
Он подпрыгнул. Ее крик он услышал, пожалуй, впервые в жизни.
– Извини. Я запутался.
– Ты хочешь сказать, что решил съехать?
– Не знаю. Сначала вроде знал, а теперь не знаю. Как-то вдруг это решение стало казаться очень сложным.
– А раньше не казалось?
– Ну… не таким сложным, как кажется теперь.
– С кем ты спишь?
– Я не… Настоящее время тут не подходит. Это отдельный случай.
– Хорошо, с кем ты переспал? Так тебя устраивает? Если хочешь: с кем у тебя случилась эта отдельная случка?
По взгляду Энни можно было предположить, что она сейчас разделает Дункана ножом и вилкой.
– Новая сотрудница в колледже.
– Угу.
Она замолчала, и Дункан не выдержал, принялся бубнить себе под нос:
– Она… Она меня сразу же привлекла.
Ни слова.
– Я давно уже не испытывал такого влечения, как сейчас… Как к ней.
Молчание Энни приобрело зловещий оттенок.
– Она сразу поняла и приняла «Голую». Я поставил ей…
– Ради бога, заткнись!
– Извини.
Дункан понимал, что ему следует извиняться, но не мог решить, за что именно. Разумеется, было за что. Невинным он прикидываться не собирался. Сложность лишь в том, сколько грехов за собою числить. Энни вспылила, услышав о «Голой». Из-за того, что ее слушала Джина? Или из-за того, что Джине она понравилась, а ей нет?
– Я не желаю слышать в твоей гребаной исповеди еще и об этом гребаном Такере Кроу.
Ага, значит, не следует упоминать ничего, связанного с Такером. Он это учтет.
– Еще раз извини.
Впервые за несколько минут Дункан собрался с духом и заглянул Энни в глаза. Много можно рассуждать о личном знакомстве, о близости, о привычках и не обращать на них внимания – пока не грозит опасность потерять то, что тебе близко, знакомо, с чем ты сросся. Дом, взгляды, партнер… Смешно. Как он мог даже думать об альтернативе. Джина с ее огненной прической-дикобразом и вульгарными ожерельями – типичный экземпляр для секса на одну ночь… Ох, звучит ужасно! Он не это имел в виду. Он просто подумал, что она вращалась в таких кругах, где секс воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Она же ездила на гастроли, в конце концов… Надо попросту забыть о случившемся, сделать вид, что ничего не было, и держаться подальше от Джины во время перерывов…
– Я не собираюсь выезжать из дома, – прервала его размышления Энни.
– Нет-нет, конечно. У меня этого и в мыслях не было.
– Что ж, и на том спасибо. Значит, решено.
– Абсолютно.
– Так когда?
– Что – когда?
– Завтра?
– Что завтра?
Он надеялся, что речь идет о каком-то мероприятии, о котором он забыл. Он надеялся, что восстановится нормальная жизнь, что они забудут об этом недоразумении.
– Когда ты съедешь?