Golden Age
Шрифт:
– Тебе всего шестнадцать! Это не тот возраст, чтобы заводить семью!
– Можешь не продолжать, - прервал ее словоизлияния Эдмунд. – Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать. Что я младше, а значит, наивен и ничего не понимаю, нахожусь под властью чувств и не могу мыслить здраво и оценивать последствия своих действий. Ведь так? – королева замолчала, не зная, что возразить, ведь именно это и плясало у нее на языке. Юноша тем временем был совершенно спокоен и ледяным тоном закончил: - Ты, видимо, забыла, что я представляю Нарнию в дипломатических поездках. Я веду внешнюю политику и помню, какая ответственность лежит на моих плечах. И ежели ты полагаешь, что из-за мимолетной блажи я мог развязать вражду с Теребинтией, то ты плохо меня знаешь, дорогая сестра.
– Я всего лишь хочу, чтобы ты как следует подумал! – сказала Сьюзен, вкладывая в свои слова всю тревогу, все волнение за его судьбу. – Ты ведь так молод. Первое чувство может быть обманчиво. А вдруг оно пройдет? Не торопись с выбором, Эдмунд, поразмысли еще…
– Не все должны поступать так, как считаешь правильным ты, Сью, - резко отозвался младший король. – Если бы мое решение не было окончательным, Кара бы здесь не появилась. Так что сегодня вечером состоится ваше знакомство, и я очень надеюсь, что оно пройдет гладко и без ссор, ибо я не позволения на наш брак пришел просить, а лишь уведомить о своем намерении. И вам придется с ним смириться, миром или же другим путем. Мое почтение.
Не дожидаясь согласия на окончание разговора, Эдмунд круто развернулся и вышел из покоев государя. Несмотря на проявленное хладнокровие, его досаду и раздражение заметил бы даже слепой. Слова Сьюзен и ее явное неодобрение задели его за живое, как и ответная атака больно зацепила сердце королевы. Они задели струну, которую не следовало трогать, и та вибрировала внутри, внося смуту и разлад в ее душу. Однако уверенность девушки они не поколебали. Она развернулась к Питеру, глубоко задумавшемуся и словно не заметившему разлада между братом и сестрой, и воскликнула:
– Не хотите ли что-нибудь сказать, государь? Или мне одной выпала честь вразумлять Эдмунда? – Верховный король все молчал, и Сьюзен взялась за дело со всей отдачей. Если ее младший брат ни черта не слушает, то мнение Питера наверняка учтет! Побушует, но учтет! – Ты ведь его знаешь. Он порывист и может сделать ошибку, о которой после будет сожалеть. Тем более, мне кажется, что не только чувства заставили его привезти Кару в Нарнию. Эд ведь очень ответственен, его чувство долга велико. Эта Кара пожертвовала ради него всем, и ей было просто некуда идти. Вот он и…
– Я понял, что ты хочешь донести до меня, Сьюзен, - ровно ответил Питер. – А теперь мне нужно подумать, что делать в этой ситуации.
– Разве непонятно? Мы должны…
– Сью, - без раздражения, но твердо прервали ее. Верховный король внимательно посмотрел на сестру. – Если ты не возражаешь, я бы хотел остаться один.
Девушка поджала губы, поняв, что ее вежливо просят удалиться. Что ж, она не будет противиться, ведь Питер осознает ее правоту. Не может не осознавать. Сьюзен поправила прическу и покинула его комнату.
До самого вечера она не могла найти себе места. Чтобы сосредоточиться на работе, требовалось немало сил и выдержки, но мысли упрямо уплывали в другом направлении. В итоге королева прекратила попытки заняться полезными вещами и предалась размышлениям, задавая себе вопрос, что же ее так злит. Почему из головы никак не выходит эта ситуация, а душа не находит покоя? Да, Эдмунд вечно рискует, торопится, бежит порой без оглядки и прыгает, не зная, есть ли куда приземляться. Он живет, живет полной, яркой жизнью и не боится совершать ошибки, даже если позже придется о них сожалеть. Точнее, он действует так, как считает должным, а там будь что будет, и дальновидность проявляет только в политических вопросах. Сама же Сьюзен не решается действовать, не взвесив все «за» и «против», но и тогда сомнения ее не отпускают. Но не это раздражало старшую королеву, ведь все они разные, и нет на свете двух одинаковых людей. Сьюзен никогда не понимала Эдмунда, как и он ее.
Другое терзало ее сердце. То было не осознание того, что брат так внезапно вырос, перестал быть вредным заносчивым мальчишкой, которого она учила уму-разуму, а после укутывала в одеяло и отпаивала горячим чаем. Питер уже успел переболеть и принять то, что младшие давно повзрослели, на примере Люси. Сьюзен осознала это только сейчас, резко и неожиданно, но не это ее тревожило.
Эдмунд не посоветовался с ней. Более того, четко и ясно постановил, что и впредь ее мнение не будет играть никакой роли, когда как сама Сьюзен всегда жила с оглядкой на окружающих. Для нее было очень важно, что о ней подумают, и только Орландия и не принявший ее высший свет помогли чувствовать себя хоть немного свободнее. Однако королева прислушивалась к родным и неизменно интересовалась, что они думают о кандидатуре очередного жениха. Хотя себя она и считала единственно правой, не спросить Питера, Эдмунда и Люси казалось ей дикостью – и того же она интуитивно ждала от остальных. Младший брат разбил эти представления вдребезги, и эта его независимость ранила больнее всего. Разве мнение старшей сестры не играет в таком деле роли? Как выяснилось, нет… И не будет играть, скорее всего. Хотя Сьюзен и не видела Кару никогда, она сердцем чувствовала, что та ей уже не нравится. Не из-за своих личностных качеств, а по простой причине – Эдмунд не поинтересовался, по душе ли его невеста сестре. И войдя в общую гостиную, Сьюзен убедилась в этом.
Кара, встретившись глазами с золотой королевой Нарнии, невольно напряглась. Она очень нервничала и старалась не показывать своего страха, из-за чего осанка ее была несколько высокомерной, а взгляд – вызывающим. В компании светлой Люси и Эдмунда девушка успела позабыть, в каком обществе находится, ведь юная королева была весела и искренна, когда как ее старшая сестра осталась совершенно равнодушной. Сьюзен показалась Каре невероятно красивой. Гордый стройный стан, грациозные движения и ясно ощущаемая величественность в манере держать себя сразу объясняли, почему все завидные женихи мечтают стать ее избранником. Однако Кара сразу ощутила холодность по отношению к себе. И, судя по пристальному взгляду, которым наградил сестру Эдмунд, ей это отнюдь не почудилось.
– Для меня честь познакомиться с Вами, леди Сьюзен, - произнесла невеста младшего короля, чуть склоняя голову. Что-то подсказывало, что несоблюдения правил Сьюзен не потерпит, когда как Эдмунд и Люси этикет между собой игнорировали.
– Я также очень рада увидеть избранницу моего брата воочию, - ответила королева сдержанно. Даже мелкие ее жесты были столь грациозными и изящными, что Кара почувствовала себя какой-то неотесанной. Напряженную обстановку разрядил Верховный король, который произвел впечатление куда более благостное, нежели Сьюзен. Кара никак не ожидала увидеть в лице могущественного государя Нарнии, десницы самого Аслана добродушного молодого человека с искренней улыбкой. Он был почти на голову выше младшего брата, мощнее в телосложении, но нрав Питера – Кара это легко почувствовала – был куда открытей, чем у Эдмунда. Удивительный контраст: младший король раскрывался исключительно в присутствии близких ему людей, и то не всегда. Девушка была рада, что входит в число счастливчиков. Государь же явно был доверчивей и честней скрытного брата, но тому, кто посмеет воспользоваться этими качествами, нет, даже помыслить о подобном, ждала страшная расплата – иначе бы мир не трепетал от звука его имени.
Стоило Питеру появиться в гостиной, как обстановка тут же разрядилась, и завязался непринужденный разговор. В общении он оказался очень приятным человеком, демонстрируя мудрость и предпочитая не делать поспешных выводов. Кара, не принимающая особого участия в беседе, предпочитала наблюдать – и мириться с тем, что наблюдают и за ней самой. Ведь то и дело Верховный король посматривал на нее, спрашивая о чем-то, а леди Сьюзен и вовсе глаз с нее не сводила! Девушка чувствовала ее взгляд кожей, и это было не самым приятным из пережитых ею ощущений.