Голем в Голливуде
Шрифт:
– Ничего, не переживайте.
– А другие детективы что говорят?
Джейкоб пересказал отчет Марии Бэнд.
– Нью-Йорк и Новый Орлеан пока не откликнулись. Уже неважно. В общем, фактов достаточно, чтобы затянуть петлю.
– Отлично. Затяните потуже.
– Спасибо за помощь. – Джейкоб свернул на свою улицу. – Я пригляжу, чтоб ваши заслуги оценили.
– Плевать на заслуги. Главное – прищучить сукина сына.
Перед домом стоял фургон окружного коронера.
– Согласен, – сказал Джейкоб. – Извините, надо бежать. Буду держать вас в курсе.
Потрясающе рыжая девица за рулем таращилась в смартфон и подпрыгнула, когда Джейкоб стукнул в окошко.
– Блин, вы меня испугали, – сказала она, опустив стекло.
– Детектив Лев. Чем могу служить?
Девушка уставилась на его напомаженные губы. Джейкоб их поджал и повторил:
– Что вам угодно?
– Там у вас что-то есть для меня, – пробурчала девица.
– Правда?
– Так мне сказали. – Она показала удостоверение: Молли Нейсмит, коронер-стажер.
– Я звонил доктору Дас, – сказал Джейкоб.
– А прислали меня.
– Она в отъезде?
– Мне не докладывают. Если что не так, звоните начальству.
Джейкоб глянул на фургон:
– Транспорт великоват.
– Никто не уведомил, что за груз. – Финальное «козел» не прозвучало, но читалось.
В квартире Нейсмит уложила в сумку мокасины Реджи Череда и за кухонным столом заполнила протокол.
– Вы знакомы с доктором Дас? – спросил Джейкоб.
– Лично – нет. – Девица вручила ему формуляры: – Распишитесь.
– Она сама проведет экспертизу?
– Не в курсах.
Достал уже.
Джейкоб смутился – он вовсе не хотел ее злить.
– Вы уж извините мое занудство. Сутки был в дороге, голова не варит.
Нейсмит слегка смягчилась:
– Доставлю без проволочек, честное скаутское.
– Вы были скаутом?
Девица улыбнулась и ушла, придерживая прыгавшую на боку сумку.
Джейкоб сел за компьютер сочинять письмо.
Привет, Дивия. Не знал, что вы в отпуске, хотел поделиться новостями. Я отправил на экспертизу туфли. На них кровь – я думаю, одного из моих подозреваемых. Туфли забрала некая Молли Нейсмит, хорошо бы вы с ней пересеклись и проследили, что все как надо.
Он задумался, прикусив ноготь.
Наверное, вы заняты и потому не перезвонили. В таком случае не утруждайтесь дочитывать письмо. Я просто хотел кое-что прояснить, если вдруг доставил вам неудобство. Вы классный профессионал, мне нравится с вами работать, и я переживаю, что каким-то словом или поступком напортачил. Возможно, я все надумываю. Как бы то ни было, это не повторится.
Он постучал по клавише «удалить» и стер весь абзац. Немного подумав, сделал выбор в пользу легкости, краткости и туманности.
Я не знаю, здесь ли вы, но, если еще только собираетесь уехать, я бы очень хотел
УДАЛИТЬ
было бы неплохо
УДАЛИТЬ
хорошо бы повидаться. Угощу вас ужином.
Джейкоб дважды перечитал письмо, поменял «угощу вас ужином» на «перекусим» и кликнул ОТПРАВИТЬ.
В интернете обнаружились свежие фотографии Ричарда Перната с какого-то благотворительного ужина. Выглядел он неплохо, хотя постарел, и залысины удлиняли и без того худое лицо. Фотограф запечатлел его в компании мужчин в смокингах и женщин в вечерних платьях – все усмехались, глядя мимо камеры, и только Пернат в упор смотрел в объектив.
Джейкоб распечатал фотографию и положил на стол изображением вниз. Она еще понадобится, но нечего сукину сыну пялиться.
Далее выяснилось, что Пернат взял пример с отца и умело скрывал доходы. За ним не числились автомобили, он не владел недвижимостью. Его контора на Оушен-авеню, 1491, работала с десяти утра до пяти вечера.
Завтра будет день.
Послав отчет Маллику, Джейкоб улегся в постель, надеясь выспаться.
Не тут-то было. Заплутав в часовых поясах, он проснулся в половине четвертого. В груди покалывало; Джейкоб развернул пражское письмо и сел за компьютер. Когда за окном уже рассасывался синяк ушибленного неба, он прошел в спальню и выдвинул ящик комода.
Глава пятьдесят вторая
Дом, куда ежедневно приходил молиться Сэм Лев, душный подвал с разноликими стеллажами и ковчегом из покоробившейся фанеры, сильно уступал каменному величию Староновой. На складных металлических стульях полтора десятка стариков – миньян с лишним – клевали носом, дожидаясь начала утренней молитвы. Сэма не было. На Джейкоба никто не обратил внимания, но вдруг за его спиной прогудел чей-то голос:
– Глазам своим не верю.
Эйб Тайтелбаум начинал в гастрономе – таскал неразделанные туши и тридцатифунтовые ящики с копченым лососем. Полвека спустя он выглядел цирковым силачом – широкогрудый, кряжистый, коренастый.
– Бьенвенидо [61] , чужеземец, в край старых хрычей, – сказал он, до хруста стиснув руку Джейкоба.
– Ужасно вам рад.
Эйб прищурился:
– Ты ныне пользуешься помадой? – От его хлопка по плечу ребра Джейкоба завибрировали, точно камертон. – Признайся, тебя изувечила какая-то девица.
– Как всегда. Еще раз спасибо за помощь.
– Какую помощь? Я что, помогал?
Джейкоб напомнил о загородном клубе.
– Ах, это. Пустяки. Люблю, когда они пресмыкаются. Только поэтому и плачу членские взносы.
61
Добро пожаловать (искаж. исп.).
– Вы знакомы с тамошним завсегдатаем Эдди Стайном?
– Нет.
– Рекомендую. Вы с ним поладите.
– Мне новые друзья не нужны. Вообще-то, чем их меньше, тем лучше. – Эйб кивнул на седовласых стариков и понизил голос: – Вот почему я здесь ошиваюсь. Скоро все они окочурятся. Очень удобно. – Он ухмыльнулся. – Кстати, о милых моему сердцу – как твой папаша? Вчера я по нему скучал.
Джейкоб нахмурился:
– Его не было?
– Манкировал молитвой и совместным чтением. Нет, я не сержусь. Даже у ламедвавника случается насморк. Но мог бы позвонить.