Голем в Голливуде
Шрифт:
– Принес папку с рисунками. Наверное, где-то учился или работал.
– Эдвин отрекомендовал его курьером.
– Слишком сурово. Он был весьма способный рисовальщик, особенно тушью. Иначе я бы его не взял.
– На милосердии бизнес не построишь, но Чарльз то и дело пытается, – проворчал Дез.
– Нынче все используют компьютеры, и мы не исключение, – сказал Макилдауни. – Но я люблю поработать руками, как учили, и всегда приятно встретить родственную душу.
– Он был белой вороной, – повторил Дез.
– Не спорю, в нем была… странность.
– На втором этаже коридор ведет в офис, – сказал Дез. – Бывало, ночью иду в кухню попить воды и слышу – играет радио, он работает.
– Он все задания сдавал вовремя.
– По-твоему, это нормально, Чарльз?
– Как он ладил с людьми? – спросил Джейкоб.
– Наверное, в этом все и дело, – сказал Макилдауни. – Мне казалось, он допоздна засиживается, чтобы не общаться с коллегами. В большой фирме это было бы невозможно, а здесь только я, Дез, еще два наемных архитектора и администратор. Реджи возник накануне Рождества и устроился к нам временно. Конечно, я бы предпочел постоянного работника, но он оказался как нельзя кстати. Был нужен человек, который подчистит наши хвосты.
– Не лукавь, дорогой, – сказал Дез. – Ты угрызался.
– Возможно. Ну а что делать? Смотрю на него – все тот же растерянный мальчик.
– Когда вы познакомились, он был уже не мальчик, – сказала Нортон.
– Да, но в нем сквозило что-то детское.
– Он вам нравился, – сказал Джейкоб.
– Я был к нему равнодушен. Но я подумал: ладно, значит, судьба. Он вновь возник в моей жизни – как-то нельзя было отмахнуться.
– А помимо вас – как он жил? С кем водил компанию?
– Понятия не имею.
– Привязанности?
– О личном он не говорил. Помнится, упоминал, что ездит учиться.
– Куда, не говорил?
Макилдауни покачал головой.
– Вы не удивлялись? – спросил Джейкоб. – Он почти не работает, но упорно продолжает образование.
– Белая ворона, – сказал Дез.
– У всех свои недостатки, – парировал Макилдауни. – Нет, это вовсе не странно. На овладение профессией уходит целая вечность, а если урывками – еще дольше.
– Ты позволил ему остаться, – сказал Дез.
– Здесь? – уточнила Нортон.
Макилдауни замялся:
– Ему негде было жить.
– Все равно что поселить в доме гигантскую ящерицу, – сказал Дез.
– Прекрати, – ответил Макилдауни.
– Сколько он у вас жил? – спросил Джейкоб.
– Недолго. Может…
– Десять недель, – сообщил Дез.
– Не так уж долго.
– Кому как. Я считал дни.
– Вещей его не осталось? – спросил Джейкоб.
– Он даже не распаковывался, – сказал Макилдауни. – Жил на чемоданах.
– Якобы, – вставил Дез.
Макилдауни затряс головой:
– Я же просил, прекрати.
Голос его дрогнул – будто закралось подозрение, что ставка сделана не на ту лошадь.
Джейкоб развернул рисунки:
– Не знаете, кто это?
Дез помотал головой. Макилдауни долго разглядывал портрет, но тоже не узнал человека.
– Это он… сотворил зло?
– Не знаю. Я нашел эти портреты в куче старых рисунков Реджи. Даты совпадают с вашим знакомством. Может, это друг его.
– Не помню, чтобы у него было много друзей.
– Да уж, он не светский мотылек, – присовокупил Дез.
– Правда, был один парень… единственный, по-моему, с кем я его видел, – сказал Макилдауни. – Как же его… – Он взял портрет. – Я… да нет… то есть… кажется, это не он. – Архитектор нахмурился. – Нет. Хотя… нет, все-таки нет. – Он помолчал. – Тот парень, друг Реджи, был американец. Как же его звали?.. Перри? Берни? Что-то в этом роде.
– Но на портрете не он.
– Нет. Точно не он. Какое же имя? – Макилдауни поскреб темя.
Дез положил руку ему на спину:
– Не мучайся, Чарльз. Тридцать лет прошло.
– Не помните, из какого он штата? – спросил Джейкоб.
Архитектор покачал головой.
– Но точно помните, что американец.
– Я видел их вместе – город-то маленький. Кажется, мы столкнулись… в ресторане… нет, в библиотеке.
– В какой?
– В Бодлианской. Перекинулись парой слов. Ну как же его… совсем бог память отшиб. Извините, не вспомню. Это важно?
– Не особенно, – сказал Джейкоб.
Нортон чуть кивнула, одобряя его тактичность.
– Но что я запомнил: парень был красавец. Забавная выходила пара.
– А женщинами Реджи не интересовался, – сказала Нортон.
– Нет, но… в смысле, может, у него был друг. Говорю же, после первого года знакомства мы редко виделись.
– Позвольте еще вопрос, – сказал Джейкоб. – Реджи попадал в неприятности?
– То есть?
– С законом, – пояснила Нортон.
– Никогда не слышал, – сказал Макилдауни.
– Он что-то натворил? – спросил Дез.
Нортон и Джейкоб посмотрели на него. Дез пожал плечами:
– Иначе вы бы вряд ли стали извещать о его смерти, показывать рисунки и спрашивать о его проблемах с законом.
Молчание.
– Перед тем как его убили, он пытался изнасиловать женщину, – сказал Джейкоб.
Самообладание архитектора рассыпалось в прах; он запрокинул голову, словно боялся, что хлопья запорошат глаза.
– Боже мой, – выговорил он.
– Кажется, вы удивлены, – сказала Нортон.
– А вы бы не удивились?