Голем
Шрифт:
– Ну, в общем, так. – Сергею на самом деле приходили в голову подобные мысли.
– А вот и не угадал! – радостно хлопнул в ладоши вурер. – Все дело в конфетках!
– В конфетках? – недоверчиво прищурился Сергей.
– Точно! – Предводитель выдвинул ящик стола, достал из него пакетик с желтоватыми шариками, которыми угощал ребят, и потряс им в воздухе. – Вот эти самые конфетки!
Володя хмыкнул и скептически поджал губы.
– Не веришь? – нахмурился вурер.
– Чего ж ты ими остальных не накормишь? – неожиданно перешел на «ты» Володя.
– А зачем? – непонимающе вскинул
– А нам вы зачем дали конфеты? – спросил Сергей.
– Не знаю, – пожал плечами вурер. – Так полагается. Даешь местному конфету, другую сам съедаешь и через несколько минут запросто балакаешь на его родном. Правда, как я уже говорил, напрочь забываешь тот, на котором говорил до этого. Ну, это не такое уж большое неудобство, верно? – предводитель игриво подмигнул парням. – Для тех, кто никогда подолгу не задерживается на одном месте.
– Наверно, – согласился Володя.
– А как действуют эти конфеты? – спросил Сергей.
– Что значит «как»? – непонимающе развел руками вурер. – Я же уже объяснил! Даешь одну конфету кому-нибудь из местных, другую сам съедаешь…
Сергей деликатно помахал открытой ладонью:
– Я имел в виду, какой у нее принцип действия?
– Принцип действия? – Предводитель задумчиво поскреб ногтями щеку. – О чем ты вообще говоришь, парень?
– Ну, как бы вам это объяснить?.. – Сергей посмотрел по сторонам, ища что-нибудь для примера. – Птица! – указал он на сидевшую на самой вершине большой мусорной кучи ворону. – Птица летает за счет подъемной силы, создаваемой воздушным потоком под крылом.
– Птица летает, потому что крыльями машет, – возразил ему вурер. – И чем быстрее машет, тем выше летит. Это даже дети знают.
– Хорошо, пусть так, – не стал спорить Сергей. – Птица летает, потому что у нее есть крылья. А как действуют ваши конфеты?
Вурер низко наклонил голову и сосредоточенно потер пальцами виски. Казалось, он старательно, изо всех сил пытается понять, о чем его спрашивает Сергей. Но у него ничего не получалось.
– Конфету нужно съесть, – изрек он наконец. – И тогда она подействует.
– С ее помощью можно выучить любой язык? – решил зайти с другого бока Сергей.
– Конечно, – кивнул предводитель.
– И где вы их берете?
– В автомате. – Вурер кивнул на белый шкаф с множеством кнопок.
– А кто их кладет в автомат?
– Никто.
– Как же они туда попадают? – улыбнулся Сергей, давая понять, что оценил шутку. Хотя она и показалась ему довольно избитой.
– Не знаю, – развел руками вурер. – Я только беру вещи из автомата. А кто их туда кладет, понятия не имею!
– Автомат все время стоит здесь? – спросил Володя.
– С тех пор, как я его сюда поставил.
– А где он находился до этого?
– У Нак-Нака.
– Кто такой Нак-Нак?
– Мерзкий тип, – презрительно скривился предводитель. – Даже для леймауна.
– Вы купили шкаф у Нак-Нака?
– Нет – украл.
– Хорошая шутка, – улыбнулся Сергей.
– Какие уж тут шутки? Я действительно его украл.
Сказать, что разговор становился все более странным, – все равно что ничего не сказать. Они произносили слова и фразы, лишенные всякого смысла, которые как будто тонули в болоте. Медленно погружались в трясину, у которой не было дна. Их можно было повторять до бесконечности, переставлять, менять местами – это все равно ни к чему бы не привело. Вурер, судя по всему, был уверен, что втолковывает парням очень простые, всем понятные и хорошо знакомые истины. То, что они его не понимали, он, судя по всему, списывал на их непробиваемую тупость. И то, что предводитель не воспринимал их всерьез, было Сергею с Володей на руку. Вурер считал парней недоумками, следовательно, не ожидал с их стороны никакого подвоха. Оставалось только выждать нужный момент и… решить, что делать?
– Водички можно? – севшим голосом попросил Володя. – А то в горле пересохло.
– Запросто!
Предводитель выудил из мешочка на поясе цепочку с жетоном, крутанул ее на пальце и кинул бомжу в малиновом пиджаке. Тот не ожидал такого поворота и взвизгнул, когда жетон ударил его по щеке.
Предводитель погрозил ему пальцем и указал на автомат.
«Малиновый пиджак» суетливо подобрал жетон, непонимающе тявкнул и развел руками.
– Достань нам воду! – предводитель снова указал на автомат.
«Малиновый пиджак» все так же непонимающе смотрел на него.
– Давай! – махнул рукой предводитель. – Действуй!
Бомж, или, может быть, лучше сказать вурер, в малиновом пиджаке опасливо приблизился к белому шкафу. Он так и не понял, что требуется предводителю. Да и как было понять, если они разговаривали на разных языках? Однако спорить или отказываться он не посмел. Что-что, а дисциплина среди вуреров была строгая. Или же все остальные почему-то до жути боялись предводителя. Хотя что в нем было такого? Наряд и тот дурацкий. Тот же здоровяк в рогатом шлеме смотрелся куда как внушительнее. Выходит, у предводителя был какой-то свой секрет. Именно так. Одной харизмой тут не отделаешься. Здесь у каждого харизмы столько, что на пятерых хватит. Как минимум.
Бомж резко вставил жетон в приемную щель. Лицо его при этом напряглось так, будто он ожидал удара тока. Выждав две-три секунды, он разжал крепко сжимавшие жетон пальцы, облегченно выдохнул и вытер пот со лба. Но это было еще не все. «Малиновый пиджак» поднял руку на уровень груди, выставил толстый указательный палец и искоса глянул на предводителя. Тот сидел в своем кресле, сложив руки на груди, и с улыбкой наблюдал за страданиями «малинового пиджака». Бомж набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание, как перед прыжком в ледяную воду, и быстро, не раздумывая, а может быть, боясь передумать, трижды ткнул пальцем в три разные кнопки.
Аппарат приглушенно загудел и что-то выбросил в нижнюю ячейку.
«Малиновый пиджак» суетливо наклонился, открыл ячейку, вытащил из нее круглую буханку ржаного хлеба с чуть подгоревшим краем и, страшно довольный собой, торжественно, как праздничный торт, водрузил ее на стол предводителя.
Вурер в красном спортивном костюме с тоской посмотрел на буханку. Ткнул в нее пальцем. Затем перевел взгляд на «малиновый пиджак».
– А вы, батенька, оказывается, дуг’ак! – гортанно выкрикнул он, слегка картавя.