Голливудские тайны
Шрифт:
Она отрезвела. Приложила руки к лицу, вымолвила:
– Остудили. Я кивнул.
– Рад, что к вам возвращается ваша обычная наблюдательность,- я ей сказал.- Вы ее утеряли на время. Иначе кое-что бы заметили. Пол не мертв.
Но я видела… видела дыру у него во лбу… и как он лежал, выкинутый из машины… Она хотела обернуться назад, но я схватил ее за плечо.
Ничего,- сказал я.- Поверьте моему слову. Он еще дышит. Но скоро перестанет, если мы не поторопимся к доктору.
– Кто они
– Ответит полиция,- сказал я. И включил зажигание.
– Полиция,- прошептала она, но могла б во все горло крикнуть – я знал ее мысли: полиция… огласка… скандал… Парсонз, Хоппер, Грейем[Луэлла Парсонз, Хедда Хоппер, Шила Грейем – киножурналисты, задававшие тон в голливудской светской хронике в тридцатые-пятидесятые годы], Сколски, Фидлер[Джимми Филлер – известный журналист светской хроники]…
– Мы обязаны заявить в полицию? – шептала она.
Я пожал плечами.
– Мы – нет. Но доктор заявит. О пулевых ранах обязательно заявляют.
– А нет ли доктора, который держал бы язык за зубами, я хочу сказать…
– Я знаю, что вы хотите сказать.- С мрачным видом я въехал опять на шоссе и помчался через Бель Эйр.- И знаю такого доктора.
– Вы к нему едете?
– Возможно, поеду.- Я помолчал.- С одним условием.
– Каким?
Я бросил на нее взгляд.
– Чтоб ни случилось, вы забудете сегодняшний вечер. Никогда никаких вопросов. Чтоб ни случилось.
– Даже если… умрет?
– Не умрет. Я обещаю.- Я опять взглянул на нее.- Ну, а вы – обещаете?
– Да.
– Хорошо,- сказал я.- Теперь я завезу вас домой.
– А разве не к доктору прежде? Он потерял столько крови…
– Никаких вопросов,- напомнил я ей.- Домой.
У дома я ее высадил. Вылезая из машины, она очень старалась на заднее сидение не смотреть.
– Вы позвоните мне? – прошептала,- Дадите мне знать, как все будет?
– Узнаете,- я заверил ее.- Узнаете. Она слабо кивнула, и я уехал. Я направился прямиком к Локсхайму и все ему рассказал.
Доктор Локсхайм меня сразу понял, как я и предполагал.
– Проигрался, долг, без сомнения.- Кивнул он.- Verdammten – проклятый бездельник. Да, трудно подыскать человека совершенно надежного. А теперь вы должны другого найти. На это время уйдет, пока же нам надо быть весьма осторожными, всем нам. Полу сказали?
– Нет еще,- ответил я.- Прежде всего, подумал, нам следует от тела избавиться.
– Это мне предоставьте,- Локсхайм улыбнулся,- Это не сложно. Уверен, прикончившие его будут молчать.- Он нахмурился.- Но вот девушка, эта Кей Кеннеди?
– Тоже будет молчать. Пообещала. Кроме того, она побоится огласки.
Доктор Локсхайм попыхивал сигарой.
– А она знает, что он мертв?
– Нет.
Доктор торопливо выдохнул дым. – Но все-таки знает, что его выбросили на ходу из машины. И слышала выстрелы. И по меньшей мере видела рану на голове, коль не другие раны. А сегодня у нас пятница. Думаете, сможет молчать, пока узрит Пола Сан-дерсона на съемках в понедельник утром? Я поднял руки.
– Что еще мог я при тех обстоятельствах? – спросил я.- Хотя вы правы.
Когда она его в понедельник увидит, это будет для нее шоком.
– И сильным,- поправил Локсхайм.
– Думаете, следует держаться поблизости?
– Определенно. Думаю, вам следует держаться теперь все время поблизости, следить за ней.
– Как скажете.
– Хорошо, теперь оставьте меня. Много работы.
– Хотите, помогу внести тело? Доктор Локсхайм улыбнулся.
– Не надо. Я и раньше их сам заносил… Утро понедельника приготовило настоящее испытание для Кей Кеннеди. Я находился в студии, вместе с внештатником Крейгом руководил операторами. Я видел, как вошла Кей Кеннеди, она была в полном порядке.
Я видел ее, когда появился Пол Сандерсон. У нее и мускул не дрогнул. Может, потому, что она заметила там меня. Во всяком случае, она с утренней съемкой справилась. В полдень я ее потащил на ленч.
Мы завтракали не в буфете. Я повез ее к Оливетти. Подробности не важны.
Важен наш разговор.
– Я, наверное, отгадала, в чем дело,- сказала она.- С субботы, когда в газетах не оказалось ни строчки, я все думала.
– Газеты и должны были молчать, – напомнил я ей.- Кто бы им сообщил?
– Ну, кто-нибудь,- продолжала Кей Кеннеди.- Прекрати Пол Сандерсон на месяц-два съемки, состряпали бы историйку для газет. Но ведь там ни словечка. И я отгадала правду.
– Какую?
– Такую: человек, в тот вечер сидевший со мной в ресторане, застреленный человек, был вовсе не Пол Сандерсон. Помните, я говорила вам, как не похоже он вел себя вне студии, будто совершенно иное лицо. Ну да, конечно. Он был иным лицом. Двойником Пола Сандерсона. Я промолчал.
– Ведь так?
Я избегал ее взгляда.
– Помните, что обещали мне? Никаких вопросов.
– Помню. И я не спрашиваю вас о том вечере. Я не спрашиваю, умер ли двойник или уже лежал мертв, когда вы в машине брали с меня обещание. Я не спрашиваю, как вы от тела отделались. Я только спрашиваю о Поле Сандерсоне, который вообще был к этому не причастен. Или все-таки был?
Она раздавила в пепельнице сигарету. Третью.
– Вы курите слишком много,- заметил я.
– А вы не курите вовсе,- сказала она.- Не пьете и к сэндвичу даже не прикоснулись. Будто это вам и не важно.