Голливудский участок

Уэмбо Джозеф

Козмо считал, что теперь у него еще больше причин убить обоих наркоманов, и решил сделать это, как только они войдут в дом. Но не из пистолета. Соседние дома стояли слишком близко. Тогда как? И поможет ли ему Айлия?

В контейнере оказалось 93 260 долларов двадцатидолларовыми банкнотами. К тому времени как они закончили считать, Айлия выкурила полдюжины сигарет и казалась достаточно спокойной, если не считать трясущихся рук. Козмо начал смеяться и никак не мог остановиться.

— Не так много, как обещал Дмитрий, но я счастлив! —

воскликнул он. — Я не жадный. — Это еще больше его рассмешило. — Скоро я должен позвонить Дмитрию.

— Ты убил охранника, — серьезно сказала Айлия. — Нас поймают, мы попадем в камеру смертников.

— Откуда ты знаешь, что я его убил?

— Я видела, как в него попали пули. Три. Прямо сюда. — Она коснулась груди. — Он мертв.

— Чертов парень! — крикнул Козмо. — Он не отдавал деньги. Дмитрий сказал, что проблем не будет. Охранник отдаст деньги. Это не моя вина, Айлия.

Айлия покачала головой и достала еще одну сигарету. Козмо тоже закурил и положил пачки денег обратно в контейнер, оставив восемьсот долларов, которые он поделил с Айлией со словами:

— Это заставит тебя реже думать о камере смертников.

Он отнес контейнер в машину и хотел запереть багажник, но ключ не подошел. Он снова обругал грузина, положил контейнер на заднее сиденье «мазды» и запер дверь.

Когда он вернулся в дом, Айлия лежала на изношенном диване с таким видом, словно у нее ужасно болела голова. Он подошел к ней и опустился на колени, испытывая сильнейшее желание.

— Айлия, помнишь, как мы занимались сексом, когда украли бриллианты? Сейчас я чувствую то же самое. А ты? Хочешь, мы опять будем трахаться, пока не останемся без сил?

— Если дотронешься до меня, Козмо, — сказала она, — останешься без мозгов, потому что я их прострелю. Клянусь Пресвятой Богородицей.

Меньше чем за милю от них Фарли и Олив сидели, припарковавшись рядом с интернет-кафе, в «пинто» Сэма, снова взятом напрокат. Несколько наркоманов вышли из кафе, завершив блуждания по Интернету, но среди них не было ни одного, у кого мог бы оказаться приличный «снежок» на продажу.

— Давай попробуем киоски с тако, — сказал Фарли. — Мы должны вернуть машину Сэма до темноты и забрать наш кусок дерьма. К этому времени он, наверное, уже починил карбюратор. У наркоманов есть одно хорошее качество: Сэм может сидеть за кухонным столом, разобрав карбюратор на миллион частей, и по-настоящему наслаждаться этим. Вроде как возится с чертовым пазлом или что-то в этом роде. Если подумать, от «снежка» можно получить дополнительные преимущества.

— Как хорошо, что замолчали полицейские сирены и «скорые», — сказала Олив. — От них у меня разболелась голова.

«Она, черт побери, как собака, — подумал Фарли. — Сверхчувствительный слух, даже когда необкуренная». Олив могла, сидя в ресторане, слышать разговоры на другом конце переполненного зала, и Фарли решил, что нужно как-то использовать единственный ее талант.

— Что-то

случилось в одном из магазинов торгового центра, — сказал он. — Может, какой-нибудь хренов еврей-продавец назначил справедливую цену? От этого куча мексикашек упала замертво, и к ним вызвали несколько «скорых».

Он выезжал со стоянки и сворачивал на восток, когда какая-то машина на перекрестке повернула в том же направлении и проехала перед Фарли, заставив его резко затормозить.

— Черт тебя побери! — закричал Фарли в окно на пожилую женщину-водителя и покрутил пальцем у виска.

Он не проехал и квартала, как услышал сзади сигнал клаксона.

— Копы! Вот не везет! — пробормотал Фарли, посмотрев в зеркало заднего вида.

Бенни Брюстер сказал Б. М. Дрисколлу:

— Вставай, твоя очередь.

Старший коп вытер нос салфеткой, водрузил на нос сползающие очки и вздохнул:

— Я вообще-то сегодня не в форме, чтобы много работать. Нужно было взять больничный.

Потом он встал, подошел к «пинто» со стороны водителя и увидел, что Фарли Рамсдейл копается в бумажнике в поисках водительских прав. Олив посмотрела направо и увидела полицейского: Бенни Брюстер посмотрел на нее и заглянул внутрь машины.

— Здравствуйте, — сказала Олив.

— Добрый вечер, — ответил Бенни.

Когда Б. М. Дрисколл начал изучать права, Фарли спросил:

— В чем проблема?

— Вы выехали на полосу движения, заставив движущийся автомобиль затормозить и уступить вам дорогу, — ответил Б. М. Дрисколл. — Это нарушение правил дорожного движения.

— Сэр, как насчет того, чтобы показать регистрацию на машину? — произнес Бенни.

— О, черт! — сказал Фарли. — Это не моя тачка. Это машина моего друга, Сэма Колхейна. Моя тачка стоит у него дома, он ее ремонтирует.

Когда он быстро полез в «бардачок», рука Бенни дернулась к пистолету. В «бардачке» ничего не было, кроме фонарика и замка от гаража Сэма.

— Подтверди офицеру, Олив, — попросил он. — Это машина Сэма.

— Это точно, офицер, — сказала Олив, — Сэм ремонтирует наш карбюратор. Он разложен у него на столе, словно пазл.

— Хватит, — сказал ей Фарли. Потом, повернувшись к Б. М. Дрисколлу, добавил: — У меня есть мобильник. Можете по нему позвонить Сэму. Я наберу номер. Это не краденый автомобиль, офицер. Черт возьми, я живу всего в десяти кварталах отсюда, у Голливудского кладбища.

Бенни Брюстер посмотрел поверх крыши машины на напарника и беззвучно одними губами произнес слово «наркоманы».

Потом, когда Б. М. Дрисколл вернулся к своей машине, чтобы проверить по компьютеру личность Фарли Рамсдейла и автомобильный номер и выписать штраф, Бенни решил немного попортить жизнь наркоманам и сказал Фарли:

— Если мы прокатимся к вашему дому, чтобы удостовериться в вашей личности, вы пустите нас внутрь?

— Почему бы нет? — ответил Фарли.

— В доме есть что-нибудь, что вы не хотели бы нам показать?