Голод. Дилогия
Шрифт:
Вот тогда и вспыхнул ненавистью взгляд Кессаа. Затихла девчонка, молча собираться стала, молча улеглась поспать на короткое время, только головой мотнула, когда Зиди спросил, как с магией ее, способна ли предъявить стражникам что-нибудь по необходимости.
– Оставь ее, – пробурчал тогда Яриг. – Расплелось у нее в мозгах что-то. Ничего, такое бывает. Это как в драке: чтобы в глазах посветлело, надо на два удара по собственной морде сторговаться.
– И с одного удара можно на вертел отправиться, – не согласился Зиди.
– Можно, – кивнул одноглазый и добавил: – Ты, что ли, ее вертелом стать хочешь?
Засмеялся
– На-ка, остынь. Если росток из земли за кончик тянуть, он быстрее не вырастет. Помогу я девчонку тебе до храма доставить. Сторгуемся за один золотой?
Зиди было все равно. Он бросил на топчан кожух, лег и почти заставил себя уснуть, повторяя, как заклинание, только два слова: «Старый дурак, старый дурак, старый дурак».
Утром, едва баль открыл глаза, Яриг не замедлил усмехнуться:
– Лучше бы уж ты храпел. Одного я так и не понял, о ком бормотал-то? Обижаться мне на тебя или сочувствовать?
– А ну тебя, – отмахнулся Зиди, наклонившись над бадьей с водой. – Девчонку лучше буди.
– Так она встала уже, – ответил Яриг.
Зиди стряхнул с лица капли и вновь наткнулся на обжигающий взгляд. Кессаа так и не сказала ни слова. Ни когда распихивала по одежде немудрящие ведьминские амулеты, ни когда Яриг оседлал лошадь и Зиди запахнул Кессаа на утреннем морозце в теплую овчину, ни когда на северных воротах Яриг придержал повозку, чтобы разминуться с тысячей воинов, ни когда их обогнали сначала воины Рейду, среди которых мог быть и Лебб, затем три темные быстрые тени на крепких лошадях, а уж за ними и молодая колдунья в сопровождении пяти магов-юнцов. Кессаа сидела настороженно, но в какой-то момент вздрогнула и придвинулась ближе к Зиди.
– Седд Креча с Гурингом вроде на войну собрались, – обернулся в светлеющем сумраке Яриг, когда всадники скрылись из виду. – Старый маг одно время служил дому Креча, а лет пятнадцать или десять назад сослался на преклонный возраст и осел в храме Сади у Ирунга, лекарствовать стал. Я уж думал, что он помер, а он верхом разъезжает и опять с Седдом! Правда, не иначе как в трактире каком со скирской стражей что-то не поделил, пробежались кулаки по колдовскому лицу.
– Что он был за маг? – вдруг нарушила молчание Кессаа.
– Ну, я с ним мехи не развязывал, – Яриг щелкнул бичом, – но, слышал, маг серьезный. Вроде как отшельник. По молодости в одном храме был, затем где-то за речкой Мангой у лесных шаманов ремини ума набирался, потом к другому храму прибился, но и там не заладилось. У нас же старшие жрецы любят, чтобы все младшие в рот им смотрели, пол перед ними натирали, а как пройдут – золотом следы их раскрашивали. А пуще другого они не любят, когда приходит в храм послушник, которому они сами не ровня. Кто ж захочет соперника воспитывать? Но Гуринг, несмотря на все свои таланты, соперником никому не был.
– Это почему же? – не поняла Кессаа.
– Трусоват, – вздохнул Яриг. – Ты же лучше меня должна знать: верх берут не сила, не ум, не опыт, а наглость и смелость. Я, что ли, в храме воспитывался?
– Наглость сама по себе ничего не стоит, – мотнула головой Кессаа.
– Наглость – это наконечник копья! – Одноглазый погрозил девушке пальцем. – А уж что ты вместо древка применишь, от талантов твоих зависит! Впрочем, у Гуринга наглость была, но только с трусостью сочеталась. Или ты врачевать ему не помогала?
– Вот, – вздохнула Кессаа. – И ты знаешь…
– Я все знаю, – довольно улыбнулся Яриг и ткнул кнутовищем перед собой: – Смотрите! Каменный мешок начинается!
Зиди сидел неподвижно. Каждый шаг в сторону бальской земли словно отнимал у него силы. Казалось, где-то далеко защемило конец пряжи, и он теперь разматывал ее, распускал собственную жизнь, чтобы добраться до начала мотка. Уходил все дальше от досадной затяжки и вот добрался уже почти до конца пути, потому что близок обратный конец, который на самом деле где-то в сердце прячется, а сердце, пусть и мечется вместе с ним по Оветте, все к одному месту привязано.
Аилле на небо выбрался, но осветил окраину нынешней скирской земли только через серые тучи, поэтому и белые от снега скалы, что вдруг выросли справа и слева от тракта, показались Зиди серыми. Дорога завиляла, поползла вроде вниз, но лошаденка продолжала натужно тянуть повозку, и Зиди понял, что это постепенно уходят вверх и в стороны старые полуразрушенные и заросшие лесом горы.
– Вот он, каменный мешок, – усмехнулся Яриг через плечо, в очередной раз удивив Зиди гибкостью шеи. – Вспучилась когда-то земля, словно молотил по ней, как по подсохшему тесту, огромный человек! Тут, где мы едем, колено этого великана стояло, а там, где он на подошву опирался, – долина Мелаген и храм Сето, что на месте ее хижины выстроен был!
– Далеко еще? – прошептала замерзшими губами Кессаа.
– А ты придвинься к жениху-то, придвинься! – укорил ее Яриг. – Хоть не взаправду, да придвинься! От тепла-то не убудет девичьей чести! И то ведь, сзади повозки, впереди повозки всадники да пешие, опытный взгляд на каждом крючке спотыкается, а в нашей повозке не крючок, а крючище – невеста от жениха отодвинулась и зубами от холода стучит!.. Недалеко тут. Конечно, смотря куда ты нацелилась. До деревни, что у храма, – еще лиг десять. До самого храма прибавь пол-лиги. Если до края бальских лесов, до башенок их сторожевых, еще пяток лиг добавь. Ну а если с дороги не сворачивать, еще через три десятка лиг и на холм к бальской святыне заберешься. Оттуда не так давно Седд Креча бальского колдуна приволок. Да и Зиди оттуда же. Правда, скоро уж восемнадцать лет как минет?
– В начале весны будет восемнадцать, – нахмурился Зиди, но тут же улыбнулся. Кессаа закуталась в овчину плотнее и все-таки прижалась к его боку. Приподнял баль полу кожушка и накрыл девчонку едва ли не с головой.
– Ты лучше ноги ей укутай, – покачал головой Яриг. – Все тепло в ногах копится и через ноги убегает. Или я зря старую овчину на дно повозки бросил? – И тут же прошептал быстро, нагнувшись: – Большой отряд воинов нас догоняет. Судя по тряпке на шесте – сам Димуинн своим присутствием храм Сето почтить собрался! Как лошадь придержу, руки на плечи сложить и мордами чтобы до дна телеги достали! А то ведь посекут нас мечами, посекут! И чтоб дальше всю дорогу до храма, и в храме – сидеть как мыши в змеиной норе. Если Димуинн – в храм, нам вдвойне осторожничать придется. От него Ирунг не отходит, да и советник его, Арух который, тоже не мальчик на побегушках!