Голод
Шрифт:
Обычный огонь не остановил бы демона. Тут нужна освященная горючка или же действительно вмешательство свыше. Ну, или было объяснение попрозаичнее.
– Небось погнался за остальными, - предположил я.
– Именно так, - признал Факел, и вздохнул.
– Именно так. Он прижал их к реке и всех перебил. Всех до единого. Вот тогда-то я и понял, что это был знак.
– Какой знак?
– Огонь, - ответил Факел.
– Он показал мне, что не надо бежать перед демоном. Огонь оградит меня от нечистого. Вот так я стал огнеметчиком.
Инквизитор
– И это всё?
– спросил я.
У меня это тоже прозвучало с ноткой разочарования. Я, честно говоря, ожидал чего-то более волшебного или хотя бы таинственного.
– А ты чего хотел?
– спросил Факел.
– Личную подпись Господа на каждом язычке пламени?
Ну, по крайней мере, меня бы это точно убедило. Факелу я этого говорить не стал. Вместо этого я сказал:
– Кажется, мы приехали.
Лес справа заметно поредел. В проемах между деревьями виднелась река. Она несла свои воды совершенно бесшумно. Ни шелеста, ни плеска. Словно бы затаилась в зарослях. Впереди на берегу возвышался здоровенный сарай, огороженный частоколом. Колья были заточены очень остро. Не иначе, тут и впрямь ожидали вампиров.
Дорога вела прямиком к воротам. Толстые створки были широко распахнуты.
– Гостеприимство у местных жителей в крови, - с улыбкой заметил я.
– Тогда мы идем в гости, - сказал Факел, и тронул вожжи.
Лошадка прибавила шаг. Когда мы подъехали ближе, я заметил, что створки были еще и подперты толстыми колышками, чтобы даже случайно не закрылись. Факел нахмурился. Широкий двор сразу за воротами весь порос травой. Лошадка уверенно проследовала в самый его центр и там остановилась.
Двери сарая тоже были открыты.
– Э-эй!
– зычно окликнул Факел.
– Есть кто живой?
Никто не ответил. Только за сараем негромко шлепало по воде водяное колесо. Помню я этот звук по Гатчине. Наша часть там аккурат напротив водяной мельницы стояла, так наслушался. Кажется, ночью разбуди, спроси, что за звук и я сходу отвечу: водяное колесо по воде шлепает.
Спрыгнув на землю, я быстро осмотрелся. Под ногами к воротам тянулась широкая колея. Чуть дальше виднелась вторая такая же. Я не следопыт, но тут даже мне было очевидно, что отсюда недавно вывозили что-то тяжелое.
– Похоже, местные уже снялись с якоря, - сказал я.
Словно бы возражая мне, из сарая донесся тот визжаще-шуршащий звук, с которым пила вгрызалась в дерево.
– Кто-то еще остался, - сказал Факел, и сошел на землю.
Бричка покачнулась. Лошадка оглянулась на моего тяжеловесного товарища и, видно, сочтя свою часть миссии исполненной, потянулась за высокой травинкой. Коновязи здесь не было.
– Не сбежит она у нас?
– спросил я.
Факел повернулся к лошадке. Шея у него плохо крутилась и ему проще было разворачиваться всем корпусом. Смерив лошадку
– Вряд ли. Здесь такая же трава, как и за забором. Идем.
Мы направились к сараю. Я привычно держался так, чтобы не оказаться на линии огня из дверей. Факел топал напрямик. Я негромко напомнил ему об осторожности. Вряд ли, конечно, каннибал сидел за дверью в засаде, но привычка не зевать нарабатывалась только постоянной практикой.
– Мы с тобой инквизиция, Глаз, - отозвался Факел.
– Это не мы должны бояться, а нас.
– Вот с перепугу и пальнут, - сказал я.
– С перепугу, даст Бог, промахнутся, - ответил Факел.
А если Он лично не проконтролирует, могут ведь и попасть. Причем огнеметчик не просто так всегда шел в бой наособицу. Если пуля прилетит в заправленный баллон, никому рядом мало не покажется.
В сарае царил полумрак. Вдоль одной стены лежали штабеля досок и брусьев, кое-где прикрытых старой рогожкой. Свет падал на них ровными полосами из окон под самой крышей. Дальше виднелся какой-то агрегат. Подойдя ближе, я признал в нем пилораму. Из всех, виденных мною, эта была самой здоровой, сразу с несколькими пилами.
У пилорамы крутились трое мужиков. Все они были в светлых одеждах. Наверное, чтобы лучше различать друг дружку в этом полумраке. Один из них – заметно постарше, с бородкой – намечал что-то карандашом, и двое других ловко крутили бревно, пока пилы прогрызали дерево. За то время, что мы с Факелом шли через сарай, они успели превратить здоровенное бревно в дюжину досок. Судя по здоровенной куче опилок под пилорамой, бревно было далеко не первое.
– Бог в помощь! – громко сказал Факел.
Мужики дружно оглянулись. Бородатый повернул рычаг. Пилы стали двигаться заметно медленнее.
– И вам доброго дня, - ответил бородатый. – С чем пожаловали, господа хорошие?
Два его помощника отирали руки о штаны. На их рубахах проступали темные пятна пота.
– Мы ищем здешнего полицейского, - сказал Факел.
– Он был здесь пару дней назад.
– Если и был, то я его не видел, - ответил бородатый, и оглянулся на остальных.
Те двое старательно замотали головами и замычали что-то невнятное. Мол, никого не видели. На этом, наверное, можно было бы идти дальше, но Факел стоял на месте, разглядывая троицу.
– Стра-анно-о, - протянул он.
Когда Факел вот так растягивал слова, это означало, что он одновременно думал. Растягивал слова он не часто. Обычно Факел принимал решение сразу, выбирая из всех возможных вариантов наихудший. Я привалился плечом к штабелю с досками и мысленно прикинул, как бы понезаметнее намекнуть инквизитору, что не стоит здесь размахивать огнеметом. Дерево же кругом!
– А чего странного-то? – спокойно переспросил бородатый.
– Может, он мимо проехал. Или заглянул на минутку, а мы и не заметили.