Голос демона
Шрифт:
Я и прикрутила, потому что боли совсем не люблю. Говорят, некоторых наказывают настолько часто, что это начинает нравиться. Как такое может понравиться? Не моё дело, да и врут, поди. На завтрак сырники, я приглядываю за младшими, чтобы ничем форму не закапали, а то… В общем, лучше без этого. Пусть привыкают к аккуратности, если подзатыльника не хотят. Они не хотят, по глазам вижу.
У меня длинные волосы – до пояса, как показатель статуса и положения семьи в обществе, но у младших – едва-едва до плеч, чтобы не мешали, да и маленькие они у меня ещё – третий класс всего. Их сейчас в школе не трогают, знают меня и боятся. Все боятся – от первого до последнего
На дворе нынче четвёртое марта двести тридцатого года после Освобождения. Первым уроком у меня история, и если не хочу визжать за недостаточное прилежание, стоит вспомнить, о чём сегодня будут спрашивать. Историчка – злюка, обожает свой предмет, к тому же любит наказывать, отчего её боятся в школе абсолютно все. Говорят, в Университете и Академиях разных наказывают совсем иначе, но верится мне с трудом.
Итак, история… Время до Освобождения мы уже прошли. Легендарное время, в частности, потому, что остались только легенды. В то время люди были порабощены демонами, любившими издеваться, бить по лицу, заставлять страдать и оплодотворять даже в публичном месте. Некоторые картинки очень страшные – голая человек, которую бьёт страшный демон. В то время людей называли «женщина», что значит «рабыня», а демоны назывались «мужчины», что значит на древнем языке «наизнанку». Если человека вывернуть наизнанку, то получится демон, потому что у них половой орган торчит вперёд, а не прикрыт губами, как у всех нормальных людей.
Значит, демоны издевались над людьми, но затем боги послали нам Освобождение, отчего все демоны передохли. Буквально за десяток лет издохли все и больше не рождались, что логично – с чего бы они родились, если уже передохли, правильно? Дети получаются работой оплодотворителя… Вроде бы всё к сегодняшнему уроку. Главное, пафоса побольше, а то будет много слёз.
– Младшие, а ну подъём! – отвлекаю я их от медленного поглощения завтрака. – В школу опоздаете!
В глазах не страх – ужас. В школу никому не хочется, потому что боли никто не любит, но ещё сто лет назад было доказано, что такой метод обучения идеален: ведёт к осознанию и прилежанию, и с тех пор детей стимулируют к изучению наук только болью. Найти бы ту, кто это придумал, и бить, пока дышит, гадину… Ладно, это мечты, потому что не в наших силах что-то изменить.
Протянув руку младшим, выхожу на порог коттеджа. Передо мной расстилается наш посёлок, полный разных домов – от маленьких, до крупных, каменная дорога ведёт вниз, к школе, пролегая меж рыжеватых полей, засеянных не знаю чем. Основной посёлок, конечно, внизу, а на холмах живут только такие, как мы, будто надзирая сверху. Равнодушные горы слева и справа блестят льдом, небо синеет, но, несмотря на день, в нём виднеется Луна, а рядом с ней – Луна-2. Названия эти пошли с незапамятных времён, и почему планеты называются именно так, история для нас не сохранила. Ну или я просто ленивая.
Уже двинувшись в сторону школы, поглядывая на узкий серп Луны-2, я чувствую желание прикрыть юбку рукой сзади. Забыла совсем! Сегодня же опрос по типам древних демонов! Как приду, надо будет быстро повторить, а то буду рыдать на весь класс. А оно мне надо – потом бить каждую вторую, чтобы знали своё место? Я не очень люблю драться, но у нас иначе нельзя – чуть вожжи отпустишь, сразу берега теряют. И в унитазе притопить могут. Так что надо быть внимательной.
Пока иду, припоминаю… Значит, свободные одеяния зелёные, голубые или белые – это потрошители, которые известны были тем, что вскрывали живого человека и извлекали кишки. Бр-р-р! Как представлю, что лежу привязанной и вижу… А были ещё душители, они обнимали за шею – и всё: медленная мучительная смерть… Нет, вроде бы что-то помню, а что не вспомню – придумаю.
Пока пугалась и вспоминала, как раз дошла. Школа – это большое полукруглое здание в три этажа. По левую руку учатся младшие, по правую – старшие, а в центре – комнаты для наказаний, если, значит, не сразу в классе прилетело. Впрочем, ладно, лучше о таком не думать, а то ещё накликаю.
– Диана! Мариша! – отвлекаю я младших от созерцания необычайно огромного диска Луны. Интересно, отчего она ещё не убралась, утро же уже? – Быстро в класс!
– Да, сестрёнка, – слышу в ответ синхронный писк моих любимых сестрёнок.
Они убегают, сверкая пятками, а я тихо желаю им не нарваться сегодня. Они у меня очень хорошие, и наказывать моих младших не за что, но находятся, конечно, желающие. В последнее время училки как озверели, совсем не испытывают сострадания, как демоны какие-то. Ничего, закончу я школу, и тогда посмотрим…
***
Смотрю я на Светку и понимаю, что бить её не буду, просто не смогу. Она не то что бледная – она выглядит белее стен и смотрит на меня обречённо. Только что, выдернув её из толпы, я собиралась наподдать ей хорошенько, но понимаю: просто не могу. Что с ней? Что произошло? Отчего она так выглядит? Пообещали наказание перед всей школой?
– Света, – мягко произношу я, медленно подходя к ней, что её явно удивляет. – Что случилось?
– Мама… – шепчет Светка, я же просто обнимаю её, потому что я – не демон.
И тут она начинает плакать. Громко, отчаянно плакать в моих руках, а я уже совсем ничего не понимаю. Света – лидер своего класса, она несгибаема… Что же случилось-то? И тут ревущая в три ручья в моих руках школьница выдавливает из себя только одно слово. Слово, означающее крушение всего мира. Кто отправил её после этого в школу, что за жестокость?
Я прижимаю Светку к себе, а сама поворачиваюсь к её одноклассникам. Видит Лунь, как я хочу кому-нибудь расквасить физиономию!
– Вы знали? – в моём голосе ярость. – Вы знали и молчали? Или улыбались?
– Элька, ты что! – возмущается кто-то из них. – Мы же не демоны!
– Короче, придут социалы, пусть к нам идут, – отрезаю я. – Сумка её где?
Младшие уже убежали домой, туда же я веду Светку. Она плачет, что-то бессвязно лепечет, но я не слушаю. Я напряжённо думаю, как уговорить маму. Светка потеряла маму, она совсем одна осталась, и я не хочу её бросать на чужих! Да, я её била восемь лет, но я человек, а не демон, и не оставлю её сейчас! Мы делили зоны влияния, разделяли классы, даже интересы, но это были детские игры, а сейчас у неё настоящая беда. Её мир в одночасье рухнул, ведь сестёр у неё нет, она совсем одна.
– Элька! Элька! Что случилось? – Диана первая увидела, глазастенькая моя.
– Это Света, – объясняю я. – Она совсем одна.
Диана, хоть и маленькая, всё сразу понимает. Её глаза наполняются слезами, и моя младшая вдруг обнимает Светку, отчего та просто застывает на месте, будто не понимает происходящего. В это время, видимо, увидев, что делает Дианка, выбегает Маришка и повторяет жест сестры, отчего Светка даже плакать уже не может. Она ошарашенно переводит взгляд с меня на младших и обратно, открывая и закрывая рот.