Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады
Шрифт:
И это не исключение – это будни блокадного радио. Во время литературной передачи, которую вел Владимир Ярмагаев, погасла маленькая лампочка, вмонтированная в пульт. Казалось, передача не состоится. Стук метронома заменит голос актера. Но диктор, который был тут же, рядом, сделав лучину из сломанной табуретки, осветил ею пульт. Передача продолжалась.
Работа дикторов была неимоверно трудной, потому что приходилось не только самим держаться через силу, но и призывать к этому других. Однажды руководитель Радиокомитета раздраженно спросил диспетчера: «Почему читал не Меланед?» – «Он не в силах, весь опух». – «Как же так, ведь только вчера я дал ему полтора килограмма… столярного клея». Михаил Меланед упал в голодный обморок, закончив чтение клятвы балтийских моряков. Его сразу же увезли в стационар для дистрофиков. Там подкормили, и он вернулся в строй, вновь читал самые ответственные
В начале лета 1942 года В. Кетлинская в одном из выступлений по радио вспоминала о погибшем поэте-юмористе, человеке больном и несильном. «Он работал для радио, писал стихи, фельетоны, песни. Писал дома, в Лесном. И ежедневно к трем часам он вышагивал много километров от Лесного в центр города и приносил свою очередную радиопередачу. Иногда он шел под обстрелом, снаряды свистели над головой. Но всегда вовремя появлялся в Радиокомитете, получал задание и в ранних зимних сумерках выходил в обратный путь, чтобы к утру выполнить работу… Однажды, попав под сильный артиллерийский обстрел, он мне сказал: „Знаете, я вдруг подумал, что если бы об этом рассказать в Ташкенте или в Омске, там бы сказали: „Да это герой!“ А ведь у нас все так делают!“» Это был Владимир Волженин. В январе он был совсем плох. В феврале его не стало: успели вывезти за блокадное кольцо, но спасти уже не могли.
На пределе сил, теряя сотни тысяч своих граждан, перенес Ленинград зиму 1941–1942 годов. Разделяя судьбу ленинградцев, жили тогда работники Дома радио. Этот быт – голод, холод, постоянное нервное напряжение от бомбежек и обстрелов, которыми враг хотел заставить Ленинград замолчать, – во многом определил сам характер передач блокадного радио.
ОБЩЕГОРОДСКАЯ ТРИБУНА
Радиомитинг. Только по ГТС. 12 тысяч километров проводов.
Красноармейская радиогазета.
Фронтовые биографии. Коллективный организатор.
Из Таврического дворца 14 сентября 1941 года по радио из Таврического дворца транслировался митинг молодежи Ленинграда. На нем выступали слесарь Кировского завода, рабочий завода имени Ленина, краснофлотец, летчик-истребитель, секретарь городского комитета партии и писатель. Проведение такого митинга, получившего огромный резонанс, было делом очень рискованным: бомбежка или обстрел могли сразу уничтожить сотни людей. Транслировать митинги и многолюдные собрания стало нельзя, а потребность объединить ленинградцев возрастала. Тогда и возникла мысль о проведении радиомитингов, поддержанная городским комитетом партии. Эта важнейшая форма политического вещания родилась в блокадном Ленинграде.
О первом радиомитинге войск Ленинградского фронта, Краснознаменного Балтийского флота и трудящихся города Ленина бывший секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) Н. Шумилов рассказал автору этих строк: «Я хорошо помню, как готовились мы к празднованию двадцать четвертой годовщины Октябрьской революции. Обычно накануне этого дня проводились собрания и митинги, а 7 ноября – демонстрация на площади Урицкого. Теперь праздновать пришлось по-другому. Вопрос специально решался в городском комитете партии. В результате появилось постановление горкома от 5 ноября 1941 года о проведении праздника в Ленинграде. Среди других мер было принято решение провести 7 ноября в 12 часов дня радиомитинг, на котором выступят партийные и военные руководители, а также представители трудящихся. Решение сразу стало известно в райкомах, партийных организациях. Поэтому в час, когда шел митинг, его специально слушали на всех заводах и фабриках, которые продолжали работать».
Как и в дни демонстраций, с радиомитингов раздавались громкие призывы: «Никогда не бывать врагу в городе Ленина!», «Слава героям Ленинграда!», «Да здравствует Красная Армия!». Митинги посвящались всенародным праздникам – майскому и октябрьскому, они проходили в годовщину начала войны и, конечно же, в дни самых памятных событий – дни прорыва вражеской блокады, взятия Берлина, в праздник Победы. В часы торжеств, как и в горькую пору, ленинградское радио было со своими гражданами.
Радиомитинг становился свидетельством единства армии и народа, его проведение в блокадном городе означало: мы не можем выйти сейчас на парад и демонстрацию, как в былые, мирные дни, не будет на улицах праздничных колонн. У нас боевой рабочий день – мы все на войне. Но и сейчас мы демонстрируем верность своему делу и долгу. По радио на митингах выступали: командующий фронтом генерал Л. Говоров, секретарь горкома партии А. Кузнецов, командующий флотом адмирал В. Трибуц, председатель Ленгорисполкома П. Попков, генералы, ученые, писатели, уже знакомые ленинградцам по своим выступлениям.
Многие ленинградцы побывали в годы войны в Доме радио или встречались с репортерами. Так же как без журналистов и писателей нельзя представить себе блокадное радио без тысяч людей – летчиков, танкистов, бойцов МПВО, рабочих, ученых, которые выступали у микрофона. За первые двадцать месяцев войны ленинградцы услышали голоса трех тысяч фронтовиков, выступали сотни передовиков производства, многие хозяйственные и партийные руководители.
Конечно, дело не только в цифрах, но и они подтверждают, что радио не напрасно называли общегородской трибуной. Население города с этой трибуны чаще всего представляли женщины: после ухода большинства мужчин в армию они составили подавляющую часть рабочих на заводах и фабриках. 27 сентября 1941 года в течение дня горожане узнали об общегородском митинге женщин, услышали выступления работниц фабрики «Красное знамя», их обращение к ленинградцам. Выступления швейниц были записаны. Мария Проскудина сказала: «Фашисты, видя, что бомбежкой и обстрелом нас не запугать, посылают к нам своих шпионов, шептунов, пытающихся посеять среди нас панику. В своих отравленных листовках гитлеровцы уговаривают жителей пропустить их в город. Не на таких напали, господа». В своем обращении «краснознаменки» призывали работниц Ленинграда: «Будьте нетерпимы к трусам, паникерам, шептунам, антисемитам. Разоблачайте и предавайте суду явных и скрытых пособников врага». В информации с общегородского митинга, где выступали рабочая и дружинница, артистка и ученая, приводились слова обращения ленинградских женщин: «Женщины города Ленина! Подумайте о близкой зиме. Готовьте для фронта теплые вещи. Организуйте кружки рукоделия. Шейте и вяжите в них белье для бойцов».
Работники политвещания делали все, чтобы в самую трудную пору как можно шире предоставить трибуну боевому и трудовому Ленинграду. Когда речь идет о тысячах выступлений, невозможно рассказать даже о малой их части, однако назвать наиболее характерное необходимо. О трудовой дисциплине говорил слесарь машиностроительного завода, о первом фронтовом заказе – ученик ремесленного училища, о качестве вооружения – директор завода, о противохимической обороне – военный комиссар штаба МПВО, о народных мстителях – редактор партизанской газеты. Главный архитектор города призывал заботиться о каждом доме, врач рассказывал о том, как предохранить себя от заболеваний. Старые питерские рабочие, депутаты первого Совета 1905 года, делились радостью: на собранные ими деньги куплен пулемет.
С радиотрибуны доносились голоса людей, которых разлучила война. Дважды в день шли передачи «Письма с фронта и на фронт». У них был вполне конкретный адрес, он менялся, и каждый раз ленинградцы ждали, что назовут их улицу, их дом. «Улица Марата, 73, квартира 18, Анна Лаврентьевна Бедарева, подойдите поближе к репродуктору. Сейчас вы услышите голос своего мужа с фронта…»; «Слушайте новогодние приветы защитников Ленинграда. К Лидии Ефимовне Шаровой обращается ее муж Сергей Александрович Ершов…»; «Говорит бывший агроном, ныне артиллерист Степанов: „Привет вам всем, земляки, и тебе, моя старушка, любимая мамаша, живущая в городе Борисоглебске. Будь уверена, что сын, воспитанный тобой, сумеет постоять за Родину“». Это из передачи на Москву, оттуда привет артиллериста Степанова пойдет дальше… Адреса – один, другой, пожелания, расспросы, слова верности. «Я часто думаю, что разлука учит больше ценить и любить близкого тебе человека». Письма в несколько строк и страницы, исписанные карандашом, детские каракули на открытке и четкий, уверенный почерк…
Тысячи людей обращались к помощи радио. Эти дружеские слова поддержки слышали защитники Эзеля, Гогланда и полуострова Ханко, продолжавшие бороться в глубоком тылу врага. В передачах для партизан письма читались без упоминания фамилий: «Партизан Федор Яковлевич С.! Вам пишет ваша жена Антонина Ивановна. Повторяю». Тут же следовал дважды повторенный адрес отправителя письма. Диктор просил запомнить – от кого и кому отправлены эти письма, передать товарищам: «Весточка от близких людей обрадует их и вселит в них новые силы и энергию».