Голос сердца. Книга первая
Шрифт:
— Почему же?
— Я сказал тебе хорошие новости о сценарии… — Он попытался улыбнуться, но тотчас дрогнул: — У нас появилась проблема. Действительно серьезная проблема, дорогой.
— Рассказывай. — Виктор взял бутылку водки и приступил к приготовлению напитка для Ника.
— Майкл Лазарус в Париже…
— Лазарус? Но я же говорил с ним в прошлую среду, и он был в Нью-Йорке! — воскликнул Виктор.
Он поставил напитки на столик у камина и сел.
— Возможно. Но сейчас он уютно устроился в «Плаза Атен». — Заметив удивление на лице Виктора, Ник возбужденно продолжил: — Ты должен знать, что он за человек, Вик. Если бы ты был президентом многонациональной
Он поднял бокал:
— Твое здоровье!
— Выкладывай. — Виктор уперся взглядом в Ника. — У меня предчувствие, что ты хочешь сказать мне, что Лазарус вышел на тропу войны. В отношении фильма. Ну и что? Я готов с ним потягаться. И я тебе уже говорил, что знаю, как с ним обращаться. Поверь мне, это действительно так.
Ник поднял голову:
— Погоди, Вик. Выслушай меня, пожалуйста. Ты прав. Лазарус рвет и мечет. Он собирается в Лондон.
— Каким образом ты оказался так хорошо информирован о Лазарусе? И о том, что он думает? Откуда ты знаешь так много?
Ник ответил не сразу, тщательно взвешивая свои слова:
— Ты знаешь, жизнь полна сюрпризов, и она может быть полна иронии. Ты помнишь Элен Вернье, манекенщицу Диора, с которой я встречался?
— Конечно. Высокая длинноногая брюнетка с потрясающей фигурой.
Ник не удержался от смеха. Можно быть уверенным, что Виктор помнит всех красивых женщин.
— Забудь о ее фигуре. Она закончила Сорбонну и Лондонскую школу экономики, и она чрезвычайно хитра. Действительно, она намного умнее большинства людей, которых я знаю. Как ты знаешь, мы расстались друзьями. Я позвонил ей по прибытии в Париж три недели назад. Мы вместе пообедали, с удовольствием вспоминая былые времена и всю эту музыку. Во время обеда она спросила меня, что я пишу. Я сказал, что пишу сценарий фильма «Грозовой перевал». Для тебя. Она сразу же напряглась, даже слегка возбудилась, к моему большому удивлению. Затем она выдала, что знает кое-что о картине, поскольку связана с ее главным финансистом Майклом Лазарусом. Если говорить правду, я был поставлен в тупик. Но не ушел в сторону. Элен просила меня никому не говорить о нашей встрече. Лазарус, по-видимому, очень ревнив и держит ее на коротком поводке.
Ник встал.
— Налью, пожалуй, еще одну порцию «Кровавой Мэри». А ты хочешь виски?
Виктор отказался, затем спросил:
— Что общего у такой красивой, блестящей девушки, как Элен, с этой мерзкой жабой Лазарусом?
— Бог его знает. — Ник снова уселся в кресло. — В любом случае я обещал ей, что она может полностью полагаться на мою порядочность. Если я буду иметь несчастье оказаться в ближайшем будущем в одной компании с Лазарусом, то он ничего не узнает о нашем с ней разговоре. Мы закончили обед в более приятном настроении. Потом из Голливуда на несколько дней прилетела Натали, и я забыл об Элен и ее делах с Лазарусом. До вчерашнего утра. Она позвонила мне из квартиры своей матери и предложила встретиться с ней в течение часа. Чувствовалось, что она нервничает. Я даже не представлял, о чем может идти речь, но я полностью доверяю Элен. И слава богу, надо сказать. Оказалось, что в пятницу она обедала с Лазарусом в «Плаза Атен», и в это время ему позвонили. Из Нью-Йорка или с Побережья. Элен не уверена…
— И она услышала что-то важное о картине, не так ли? — прервал его Виктор.
— Да.
— Послушай. Я ни в малейшей степени не сомневаюсь в искренности Элен, но не думаю, что такой человек, как Майкл Лазарус, мог обсуждать важные дела в присутствии своей девушки. Он параноидально скрытен.
— Я согласен с тобой. И возможно, кто-то другой, менее проницательный, чем Элен, не смог бы сложить два и два и получить шесть. Все было зашифровано. Однако несколько вещей, которые он сказал, позволили ей сделать вывод, что он говорил о нас и нашем фильме, хотя в действительности никакие имена не назывались.
— Тогда как она может быть так уверена? — произнес Виктор с вызовом, недоверчиво глядя на Ника.
— Потому что он сказал несколько язвительных слов о сценарии, написанном одним «малопонятным романистом, учеником Родса», если цитировать Элен, цитировавшую его. Он также говорил крайне пренебрежительно о «кинозвезде, являющейся одновременно продюсером и страдающей манией величия». Это опять прямая цитата. Это о тебе, Вик.
Выпрямившись в своем кресле, Виктор сказал:
— Ладно, я допускаю, что это так. Теперь говори. Выкладывай всю правду.
Ник глубоко вздохнул:
— Он хочет другой сценарий другого автора. Он не может утвердить неизвестную актрису на главную роль. Он считает, что смета расходов астрономически высока. Он обсуждал эти подробности с кем-то на другом конце провода. Элен хорошо слышала, что он говорил, что сумма в три миллиона долларов неоправданно велика и не будет соответствовать классу картины. По содержанию его разговора можно сделать вывод, что он готов изъять свои деньги. Наконец он сказал, что готов заменить продюсера, если тот не будет следовать его линии, и заставить его делать то, что он делает лучше всего — играть!
— Сукин сын! — воскликнул Виктор спокойно, но гневно, и в его черных глазах появился опасный блеск. — Что дает ему право считать, что он может взять мой фильм так просто, без всяких хлопот! Я работал над проектом почти год!
Ник ответил без эмоций:
— Потому что у него абсолютное самомнение и потому что он владелец чековой книжки. Поэтому он считает, что контроль в его руках. И ты это знаешь.
Виктор посмотрел на Ника, затем он кивнул и после длительной паузы сказал:
— Лазарус прав в отношении расходов, Ник. Они слишком высоки. Подумай, не просто раздуты, а непомерно высоки.
Он посмотрел на стол.
— Я сидел здесь все утро, пытаясь сократить расходы. — Виктор упомянул о разговоре, который у него был с Джейком Уотсоном, и продолжил: — Я стараюсь опустить расходы на картину до двух миллионов.
— Лазаруса это вполне устроит, — быстро произнес Ник, — однако остаются еще проблема сценария и твое положение в качестве продюсера.
Перебивая, Виктор сказал необычно жестко: — Лазарус знает, что он не может, повторяю, не может убрать меня как продюсера ни при каких обстоятельствах, как бы он этого ни хотел. Он явно пытается одержать верх. А я, как продюсер, имею последнее слово в отношении сценария, и он отлично знает это.
— Даже при таком раскладе я считаю, что он помотает тебе нервы и сделает все, чтобы ты не взял неизвестную актрису на роль Кэтрин Эрншоу. — Ники умолк, думая, продолжать говорить или нет, а затем выпалил: — Слушай, Вик. Может быть, этого действительно не стоит делать? Я знаю, что ты вытянешь этот фильм сам и тебе не нужно других звезд, но, возможно, стоит прислушаться к Лазарусу. Зачем дразнить его, пробуя на эту роль Катарин Темпест? Почему бы тебе не отдать ее актрисе с именем, тем самым избавив себя от лишних неприятностей с этим типом?