Голос во тьме
Шрифт:
Его войска, наконец, подошли к берегу со всей страны, и на время король почувствовал себя лучше. По совету тестя, Брайса Молдвинна, Драммонд наказал всем командирам занять выгодные позиции. Потом долго спорил, что надо выступить сейчас, пока парталанцам не подошло подкрепление, но Брайс что-то твердил про какие-то особенно важные разведданные, без которых нельзя, дескать слишком опасно. И где теперь его клятые данные, а?!
Окрестности берега были уже зачищены и почти непригодны для фуража, доступ к морской рыбе перекрыт врагами, число которых резко возросло. Ряды — явно утомлены бессмысленным
Полный гнева, Драммонд велел собрать в шатре всех стратиев и августов. Молдвинн прибежал первым и тут же заявил, что идея глупая, и сейчас нельзя, чтобы короля видели настолько не в себе. От подобной наглости Драммонд потерял дар речи, оглядывая тестя. Решительный, упертый, ни капли раскаяния в глазах. И ни капли мозгов в голове, с тупой укоризной подумал король. Прежде ему казалось, что вечно дерущиеся Ред и Молдвинн если и были в чем едины, то только в военных вопросах. А теперь Драммонд всерьез сомневался: Редгар в жизни бы не насоветовал подобной ерунды, когда был шанс атаковать и победить.
Выслушивая доводы тестя, смысл которых все равно проходил мимо, Драммонд внезапно перебил его, крикнув:
— Редгар в жизни не посоветовал бы такую чушь! Клянусь, не будь Хеледд моей женой, сейчас ты бы уже не был стратием Буйного берега!
Угрозу Молдвинн воспринял абсолютно спокойно, зато остальное ввергло командующего в негодование:
— Редгар бы не посоветовал? Редгар в жизни не имел в подчинении больше трехсот человек, откуда ему вообще знать, что делать с армией?! И, несмотря на это, ты все равно всю жизнь, сколько помню, прислушиваешься к нему!
— А ты завидуешь!
Молдвинн скрипнул зубами:
— Я просто не смотрю ему в рот, как заколдованный, — он заставил себя понизить голос, став ближе к королю. — И чему там завидовать? Вечно побирается по миру, как нищий! Таскается, как чума, ему нигде не рады, потому что он забирает людей — твоих людей, Драммонд! Которые могли бы сейчас стоять под твоими знаменами! — и превращает их в чудовищ!
— Замолчи, Брайс! — гаркнул государь.
— Или что? Казнишь меня? Давай! Посмотрим, как долго ты протянешь без единственного приличного стратега…
— Из-за этого стратега я и оказался в подобной ситуации!
— Ты оказался в ней потому что в свое время пошел на поводу у командора смотрителей и занял какую-то дурацкую позицию!
Драммонд так растерялся, что даже не сразу возразил:
— Но ведь ты соглашался со всем, что советовал мне Ред!
— Разумеется! — в неистовстве Брайс раскинул руки. — Что бы я выиграл от спора? Меня ты все равно никогда не слышал, пока этот выродок рядом! Даже предложи я что по делу, ты бы все равно послушался его, вляпался в дерьмо, вроде того, в котором уже оказался, а я был бы крайним!
— Никогда такого не бы…
— Никогда мой голос для тебя не звучал так же, как голос Реда — человека, который, даже не будучи даэрдинцем, отнимает у даэрдинцев жизнь ради жертвы, смысла которой, положа руку на сердце, не видишь и ты, — припечатал Брайс. И, почуяв силу, не дал королю возразить. — Каждый раз эти смотрителя пугают нас сказочками про Темного архонта, а где он? А?!
Это просто нелепо, заупрямился король:
— Темные архонты пробуждались за историю Аэриды несколько раз, это знают даже дети!
— В это верят только дети! — настойчиво исправил стратий. — Потому что смотрители — чтоб они передохли, ей-богу! — возвели себя в легенду и внушают подобную ересь на всех углах! Они сами говорят, что архонты возрождаются раз в несколько столетий, но где доказательства? Их послушать, Темные архонты бросали вызов самому Создателю…
— Причем тут смотрители — это в каждой книге по истории написано!
Молдвинн с мысли не сбился и проложил:
— … а ты сам подумай, сколько вообще могло быть в мире колдунов, чьи возможности сопоставимы с божественными? Клянусь Святой Митриас! — Молдвинн зашагал по шатру из стороны в сторону. — Одумайся, Драммонд! Разуй глаза! — Брайса не смущало, что он утратил всякое почтение к человеку, который, помимо того, что приходился Молдвинну зятем, был ему еще и королем. — Это наверняка один и тот же архонт. В самом крайнем случае — два, может, три. И наши доблестные смотрители убивают их раз за разом просто потому, что не в состоянии сделать хоть что-то наверняка! Только разглагольствуют на всех углах, что-де жертвуют собой, дабы уничтожить зло навсегда, но проходит какие-нибудь сто или двести лет, и зло возвращается. Что это, Драммонд, если не шарлатанство?!
Лицо короля дрогнуло: он был взбешен и зол на стратия за то, как он позволяет себе себя вести. Но еще больше за то, что каждое его слово было не лишено смысла. Видя, что зять колеблется, Молдвинн дожал:
— И потом, если Пагуба, о которой смотрители столько так трясутся, на пороге Даэрдина, то где сейчас Редгар Тысячи Битв? Разве он не должен быть здесь, руководить своим орденом, чтобы защищать нас?! Защищать от напасти, с которой, по словам смотрителей, не справится никому, кроме них?
Драммонд не выдержал:
— Что ты хочешь сказать?!
— Как зовут того парня, что Редгар оставил вместо себя?
— Гворт.
— Поговори с ним. Спроси, где их командир. Подробно спроси, Драммонд, и уточни, в самом ли деле он в Талнахе? Не потому ли парталанцы, получив подкрепление, опять выжидают, не сдвигая нас и не углубляясь дальше берега?
— Брайс! — подобные обвинения в адрес Редгара звучали дико. — Ты не можешь обвинять Реда в доносах и шпионаже!
Молдвинн не стал упираться — только вздернул голову и посмотрел на короля свысока:
— Время покажет.
Победа была почти в кармане у стратия, но любая чужая гордыня, а в особенности гордыня Брайса Молдвинна, приводила Драммонда в исступление. Поэтому он не сдался так просто.
— Точно, — ответил король внезапно жестко. — Время покажет. Смотрители Пустоты — священный орден Аэриды. В годы напасти весь мир должен помогать им делать то, что они делают. Поэтому мы дадим парталанцам бой, сами, собственными силами, изгоним их из страны, а потом сделаем все, чтобы помочь Редгару Тысячи Битв в борьбе с исчадиями Пустоты!