Голос во тьме
Шрифт:
Глава 2
Мистер Лонгсдейл, склонившись над рукой Маргарет, осторожно обрабатывал длинный порез вдоль локтя. За спиной консультанта виднелась матушка, но мисс Шеридан почти не обращала на нее внимания. Она смотрела из–под ресниц на героя дня и чувствовала себя принцессой, которую вынес из логова дракона могучий воин, скрутив ящера в бараний рог голыми руками.
Консультант был очень сильный. Он поднял Маргарет, как пушинку, прижал к себе, не обращая внимания на то, что она вся в грязи, и понес к экипажу. Пес рысил следом и не сводил горящих глаз
Он закутал ее в свое пальто, а пес свернулся клубком в ногах, грея горячим боком. Дальше Маргарет почти не помнила — она наконец впала в приличествующее юной леди полуобморочное забытье. Мистер Лонгсдейл привез ее домой, отнес к ней в комнату под охи и ахи горничных и возгласы мамы — благодарные, обращенные к консультанту и негодующие в адрес плачущей компаньонки. После ванны девушку уложили в постель, и консультант занялся ее порезом.
Маргарет спустила с кровати руку и почесала гриву пса. Тот в ответ жарко подышал ей на ладонь и нежно облизал ее языком размером с полотенце. Странно, сейчас мисс Шеридан совсем его не боялась, будто это не он внушил ей такой страх в переулке…
— Готово, мисс, — сказал консультант и стал убирать в чемоданчик мази, бинты и пластырь.
— Спасибо, — Маргарет дотронулась до его руки и порозовела; сердце затрепыхалось, как бабочка в кулаке. — Если бы не вы…
— Не стоит благодарности, — он никак не ответил на ее касание, даже не взглянул на нее. — Впредь будьте осторожнее, мисс.
— О, конечно, — прошептала Маргарет, удерживая его за руку. Его ладонь с длинными сильными пальцами была такой большой, что кулачок девушки мог спрятаться в ней целиком.
— Вашей дочери необходим крепкий сон, тишина и покой, — заявил мистер Лонгсдейл. Миссис Шеридан, явно настроенная высказать дочери все, неохотно отступила.
— Ладно, юная леди, поговорим утром. Может, вы останетесь на чашечку чая?
— Нет, благодарю, — консультант взял чемоданчик. — Меня ждут срочные дела. Советую вам как можно скорее сообщить обо всем комиссару Бреннону.
— Еще бы, — зловеще процедила матушка, и Маргарет хмыкнула. Дяде опредленно не понравится матушкино мнение о качестве его работы как комиссара полиции.
Через полчаса девушка осталась одна. Она лежала в кровати, и понемногу ее начало мелко трясти, словно ее наконец догнал тот страх, который положено испытывать при нападении бандитов с ножом. Зубы Маргарет мелко застучали. Господи, а если б Энджел не успел научить ее самым элементарным заклятиям?! Да она жива только благодаря «замри и смотри», иначе псу и Лонгсдейлу осталось бы только биться за ее труп! И… и… о Боже, да что эти трое хотели с ней сделать?!
В глазах все поплыло от горячей влаги, по вискам скатились слезинки. Маргарет уткнулась в подушку и накрылась одеялом с головой. Свернувшись в клубочек, она тихо шмыгала носом, пока никто не видит и не слышит.
— Маргарет!
Девушка так дернулась, что едва не врезалась макушкой ему в подбородок, и заполошно замоталась в одеяло.
— В–в–вы з-зачем так подкрадываетесь?!
Он стоял у ее кровати, опираясь коленом на перину, а рукой — на изголовье, и нависал над Маргарет, словно вампир: лицо бледное, губ почти не видно, глаза — огромные, почти черные, полные тревоги.
— Простите меня.
— Что? Почему? — она быстро вытерла слезы и удивленно уставилась на Энджела. — За что?
Он приложил ладонь ко лбу девушки, одновременно поймал ее руку с порезом, и его глаза вдруг свирепо вспыхнули, как у зверя. Маргарет невольно сжалась.
— Я должен был научить вас хотя бы одному заклинанию для самозащиты, — процедил Энджел. — Должен был — и не научил.
— Но если бы вы не научили меня «замри и смотри», меня бы уже в живых не было.
— А раз не научил, — хмуро продолжал наставник, — то обязан защищать сам. Вы там оказались лишь потому, что я велел вам найти ингредиенты и сварить зелье–следопыт.
Слушать это было так же приятно, как и голос мистера Лонгсдейла; Маргарет даже почувствовала себя лучше.
— Ну вы ведь не моя нянька и не обязаны следить за мной круглые сутки, не говоря уже о том, что это просто неприлично.
Энджел не ответил на шутку. Он положил на кровать чемоданчик и постановил:
— Займемся вашими повреждениями. Где еще?
— Н-но ими уже позанимались! — с робким протестом выдавила Маргарет, натягивая повыше одеяло. Почему он вечно норовит застать ее в одной сорочке?! Как ему вообще это удается?!
— Это кто же? — сухо осведомился Энджел. — Ваш консультант?
— Он не… не все, только руку… Плечо мама не разрешила, сказала, что наш семейный доктор…
— Ваш семейный коновал? — Энджел фыркнул. — Еще чего! Какое плечо?
— Правое… что вы делаете?! Прекра…
— Шшш, — он прижал два пальца к ее губам, другой рукой уверенно стаскивая с нее одеяло и распуская воротник сорочки. — Не шумите. Ваша скромность в полной безопасности.
«Да?!» — Маргарет густо покраснела, тем более, что Энджел уже ощупывал ее плечо. Ощущения были одновременно болезненными и совершенно… нескромными. Он открыл чемоданчик (пришел бы пораньше — и они с консультантом могли бы консилиум устроить, втроем, включая пса) и достал увесистую банку с прозрачным желеобразным веществом, в котором виднелись мелко покрошенные зеленые листочки и серебристые вкрапления.
— Что это?
— Наши предки называли это эльфийской мазью от всех болезней, хотя это, конечно, приеувеличение, — Энджел открутил крышку, и по спальне пополз сильный травянисто–металлический запах.
— Почему?
— Зелья от всех болезней не существует, как и камня, превращающего любой металл в золото. А с различными целебными составами вы познакомитесь позже, когда мы перейдем к изучению магических свойств органики и неорганики.
— А это органика или неорганика? — подозрительно спросила Маргарет: ей они обе не нравились.