Голос вражды

Журкович Андрей

Ожидание беды, всегда в тягость только тем, кто идет к ней не по своей воле. Морайна все явственней понимала, каких целей ей стоит придерживаться на этой войне, и что для этого надо делать.

– Я больше никогда не буду младшей сестрой, – твердила она себе. – Беззаботные времена ушли, и никого не осталось. Я должна сделать все, чтобы больше никогда другие не решали судьбу за меня.

И она училась и тренировалась все время, что не проводила в седле. Орицен ошибался, когда думал, что она искала в нем боевого наставника. Вендази скрупулезно изучала все бумаги, касающиеся управления пермаесом, которые вел мурхун. Её интересовало все, от карт местности княжества Корви до сухих отчетов о движении обоза и трудностях, связанных с его сохранностью

и пополнением. Другие когти смотрели на это с плохо скрываемым презрением, считая, что в обязанности командира входит прежде всего муштра клыков, а уже потом хозяйственные дрязги. Однако, девушка, казалось, этого и вовсе не замечала. Используя каждую минуту, она впитывала новые знания. Можно было бы даже подумать, что Морайна просто играет в подготовку к войне, не осознавая ее приближение, всецело наслаждаясь службой в новом качестве, если бы время от времени, вендази не поднимала глаза к небу, всматриваясь в горизонт.

– Я сама стану тем, что зовется судьба, – шептала она, падая от усталости вечерами. – Никто и никогда, не застанет меня врасплох.

Последняя ночь перед нападением на княжество, лежащее, как теленок на заклание перед стаей, была поразительно спокойной. Вендази никак не могла заснуть, вышагивая возле своего шатра.

– Как это возможно, что мы не встретили ни одного форпоста или передового отряда противника? Почему скрываются донесения нашей разведки? На что, кавильгиры их раздери, надеются командующие других пермаесов, раз даже не удосужились собрать совет? – эти и многие другие вопросы не давали Морайне и минуты покоя.

Она уже не раз и не два, плюя на все нормы субординации, лезла с расспросами к Орицену, но тот лишь качал головой и прогонял ее.

– Ты самая худшая из моих когтей! – вспылил он, наконец. – Почему все делают то, что им положено и не лезут ко мне, а ты нет? Куда ты суешься, девчонка? Я сам скажу все, что необходимо знать, когда придет время. А известно мне не сильно больше вашего! Все! Спать!

Этот ответ не устроил Морайну ни капельки. Еще и часа не прошло, а она уже прогуливалась в другом пермаесе, будто от скуки и без дела, судача с тамошними когтями, но результат оставался прежним: никто ничего не знал.

Глубокой ночью девушка, вернувшись к своим, сидела у костра, буравя взглядом пламя. Волнение было настолько нестерпимым, что заглушить его, казалось, не сможет ни вино, ни сон. Морайна старалась больше не вспоминать своей прошлой жизни, но разрывающая душу судорога сама услужливо шептала о том, кто уже никогда не поможет ей побороть свой страх.

– Как жаль, что я не забрала и твою душу тогда… – подумала вендази, растирая налившиеся тяжестью от переутомления виски. – Мы не можем знать, что будет завтра. Ты звал меня уйти столько раз, а я боялась и не желала представлять себе, что оставлю Шабора так… Теперь ты – только сон, который уже никогда не приснится Морайне Анарет, а брат – кровожадный клинок, который я кормлю, словно кота.

Княжество Корви встретило стаю гробовым молчанием. По мере того, как армия продвигалась вглубь вражеских земель, передовые отряды раз за разом приносили одни и те же донесения: встречаются лишь оставленные деревни и сторожевые башни, людей нет. Это, конечно же, настораживало, учитывая известный всем нрав местной элиты. Дворяне мятежного княжества были не только не дураки подраться, но и сами слыли частыми гостями в чужих землях. Что уж говорить о таких подразделениях, как Брисфортские мясники, черная слава которых ходила вообще по всему Имаргису. И, тем не менее, стая шла по опустевшей земле, не встречая ни сопротивления, ни чего бы то ни было вообще.

Отгадка феномена явилась на свет лишь утром следующего дня, и это было настоящим потрясением. Отряд разведчиков доставил в пермаес ставки сайера гонца, одетого в цвета Корви. К вящему удивлению всех, кто его видел, человек не только не был напуган, но вел себя нагло и даже агрессивно. Зная нрав вождя, гонца не тронули, посмеиваясь между собой, что сайер первым должен вкусить крови врага.

Морайне сразу показалось весьма подозрительным, что вождь не приказал убить человека на месте. Зачем сайеру о чем-то говорить с врагом? Какие тут могут быть ультиматумы, когда пламя думиваро уже получило первые подношения? Пару часов не приходило никаких известий о деталях встречи гонца людей и сайера, но после полудня человека под охраной конвоировали обратно. Это было уже попросту невероятно и пугало своей неизвестностью.

То, что сообщил Орицен своим когтям потом, вернувшись с совета командования, который, наконец, созвали, заставило Морайну раскрыть рот, словно она увидела кавильгира, пьющего молоко из блюдца. Войска княжества Корви перешли на сторону стаи.

Такого не случалось никогда раньше, и скорее всего не произойдет в будущем. Всем было известно о ненависти, которая расколола империю на три части в Войне долгой весны, но никто и не подозревал, что найдутся те, кто пойдет против собственной расы и бывших сограждан. Жестокость, присущая рыцарству Корви никогда не была чем-то из ряда вон выходящим, но нынешний молодой князь Фирмиборг переплюнул всех своих предков, пойдя на такой шаг. Он подготовил для стаи безопасный проход через свои земли, убрав от греха подальше сельчан, да гарнизоны.

– Но что дальше? – вопросил коготь Ватфор, после того, как Орицен закончил. – Они нас просто пропустят мимо и вся помощь?

– Мне тоже это кажется странным, – поддержал его другой коготь, присутствующий на собрании пермаеса, Спилар Длинноногий. – Уж не хитрый ли это ход империи, подставить нас под удар в тыл?

– Ваша задача слушать, а не рассуждать, – раздраженно отчеканил Орицен. – Имперцы нас ждут, но их должны дезинформировать о численности и подготовке стаи к нападению. По замыслу свыше, войско Корви переметнется на нашу сторону, когда начнется заварушка. Вот и посмотрим, чего стоят их слова! Вы должны запомнить самое главное, и донести это до каждого клыка нашего пермаеса: люди в черно-лиловых накидках – это наши союзники! Если не приведи Великие Боги, хоть один такой солдат будет ранен или убит клыком стаи, сайер лично лишит жизни командующего пермаесом и его когтей.

– А если Корви предаст не Арскейя, а нас? – спросила Морайна напрямую. – Каков план на такой сценарий?

– Не предаст, – мурхун вытянул губы в ужасающей ухмылке. – Утренним гонцом оказался сам великий князь Корви Фирмиборг Сталелобый.

 Это трудно было представить даже в бреду. Встречать многотысячную стаю в собственном доме вышел лично хозяин. Не имея никаких гарантий собственной безопасности, он явился к сайеру не на поклон, а с предложением и смог добиться своего. Это был поистине достойный поступок, даже с учетом того, что Корви собиралось предать своих союзников. Сайер Пожтирет умел уважать не только собственную силу, но и чужую отвагу и доблесть. Очевидно, даже он сумел оценить силу поступка Фирмиборга, сохранив тому жизнь.

– Как думаешь, может, стоило прирезать его, пока была возможность? – спросил Морайну Орицен, когда они остались одни.

– Вряд ли бы это помогло стае, скорее наоборот, – покачала головой вендази. – У людей очень прочна вера. Церковь Светлой Длани может использовать такую жертву против нас. Их Сталелобый князь, конечно, законченный псих, но в одном ему не откажешь – он храбрый и азартный игрок.

Куда приводят мечты

Взмахи могучих крыльев, подобно огромной летучей мыши, аляповатыми рывками гнали мормилая к заветной цели. Илорем был в пути уже шесть ночей, позволяя себе отдых, лишь, когда лучи солнца начинали выползать из-за горизонта. Запас провианта таял на глазах, и колдуну приходилось охотиться, чтобы не свалиться от усталости. Джунгли всегда были щедры на дичь, но при виде гомункула некроманта, все животные и птицы шарахались, едва завидев чудовище. Приходилось перебиваться мелкими пичугами, которых мормилай хватал на лету.