Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи
Шрифт:
В ходе революционной освободительной войны колоний 4 июля 1776 года была провозглашена Декларация независимости, известившая мир об образовании нового суверенного государства — республики Соединенных Штатов Америки.
В. И. Ленин писал в «Письме к американским рабочим»: «История новейшей, цивилизованной Америки открывается одной из тех великих, действительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн…» [8]
8
В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 37, с. 48.
Успех
1
Фольклор донес до нас поэтическую память о многих событиях тех времен.
Сведения об устном народном творчестве начального периода колонизации крайне скудны. Известно только, что фольклор создавался людьми весьма независимого и непокладистого характера.
«Отцы–основатели» стремились утвердить среди вновь прибывающих колонистов строгие, истинно пуританские нормы морали и поведения. В частности, объявлялась греховной всякая поэзия, музыка и танцы. Исключение делалось лишь для религиозных песнопений и молитвенных текстов. Однако укротить до конца темперамент и фантазию лихих моряков, охотников и неутомимых землепроходцев никак не удавалось.
«Каждый из них был сам себе поэтом, — писал один из наблюдательных и образованных путешественников той поры, приводя в качестве примера рассказ рабочего лесопилки о том, как тот со своим напарником скрашивал себе долгие часы монотонного труда: — Придумает он стих и поет что есть мочи прямо мне в ухо, потому что пила-то визжит, а потом я сочиню стишок–другой и тоже пою ему в ухо. Один раз насочиняли так семьдесят девять куплетов, семьдесят девять, не вру, и каждый стишок таков, что ежели его кто попробует записать, никакая бумага не выдержит…»
Да и дошедшая до нас застольная песня из Новой Англии под названием «В добрые старые времена колоний» рисует нравы отнюдь не пуританского свойства.
Существовало множество баллад о разбойниках и пиратах.
Одной из самых мрачных страниц в колониальной истории той поры была печально знаменитая «охота за ведьмами», устроенная в 1692 году религиозными фанатиками из города Салем (Массачусетс); она стоила жизни двадцати ни в чем не повинным женщинам, сожженным на костре «за связь с дьяволом». Увы, дикие и жестокие суеверия не раз охватывали различные города Соединенных Штатов, вплоть до постыдного «обезьяньего процесса» в 20–х годах нашего века.
Но если среди охваченной истерией толпы находились мужественные люди, исход подобных событий не всегда бывал столь трагичен. Именно о таком случае рассказывается в истории о Грейс Шервуд.
Прозрачная аллегория о дочери, отказавшейся подчиниться приказу старой и деспотичной матери — «Островной королеве» — говорит не только о конкретном происшествии, так называемом «бостонском чаепитии». Она символизирует природу исторических отношений между Великобританией и ее американскими колониями; недаром эта старинная баллада называется «Революционный чай».
Предыстория ее такова: английское правительство подняло пошлины на ввоз в Америку таких широко потребляемых товаров, как краски, бумага, стекло, свинец и чай.
В
А через год раздались первые залпы в окрестностях Конкорда. Американцы поднялись за свою независимость и боролись с оружием в руках и с лихой задорной песней — частушкой «Янки–Дудл», которая появилась вскоре после зимовки американской армии на Вэлли Фордж в 1775j76 году (одного из наиболее тяжелых эпизодов войны за независимость):
Янки–Дудл был в аду, Говорит — прохлада. Кто живал на Вэлли Фордж, Не боится ада. Янки–Дудл, подтянись, Покажи нам удаль. Кто собьет с британцев спесь? Это Янки–Дудл.К середине XVIII века в Новой Англии сложился специфический характер устного творчества янки (искаженное «инглиш») — так называли внуков и правнуков первых переселенцев, которые стали осознавать себя уже не в качестве англичан–колонистов, подданных британской короны, но собственно американцев.
Жители Новой Англии, или «Янкиленда», как в шутку называли эту часть страны, необычайно гордились своими военно–политическими, но, пожалуй, еще больше — деловыми успехами. Будучи людьми еесъма практическими, они хоть и говорили о своей верности заветам «отцов–основателей», тем не менее не обременяли себя излишне жесткой пуританской моралью. По этому поводу ходило множество анекдотов, включая такой: некий дьякон, державший мелочную лавочку непосредственно рядом с церковью, обращается к своему приказчику: «Джон, песку речного в сахар подсыпал?» — «Да, сэр». — «Воды в ром подлил?» — «Да, сэр». «Ну тогда все в порядке, можно и на молитву становиться!»
Неунывающий и вечно чем-нибудь занятый янки стал первым героем собственно американского фольклора. Возник он, впрочем, не на пустом месте, ибо у него были европейские прототипы.
В Новом Свете пронырливый и хваткий европейский крестьянин-ремесленник быстро превращался в смелого морехода, необычайно предприимчивого купца, финансиста, изобретателя, не стесняющегося в средствах политика, а кое-кто и в государственного деятеля. Позднее типичный облик янки, длинноногого, поджарого, седобородого джентльмена, облаченного в полосатые брюки, жилет и сюртук, с цилиндром на голове и тростью под мышкой, послужил моделью для дяди Сэма [9] — фольклорного символа Соединенных Штатов Америки.
9
Образовано от шутливого прочтения «U. S.» — «Uncle Sam».