Голоса Океана
Шрифт:
– Я думаю, что у основателей Ордена были веские причины для этого! – запальчиво воскликнула Ханна.
– А вот, тут ты ошибаешься! – спокойно ответил ей Хранитель, начиная освобождать тело Кондора от кокона. – Я не зря привлек Райю к работе с архивами, она не даст мне соврать. Постулат о неудачном присоединении, как и требование Огненного Погребения всех умерших членов Ордена, возник далеко не сразу. По меньшей мере, половину первого тысячелетия ничего подобного не применялось, вплоть до смутного столетия, когда записей не велось. Либо они были уничтожены впоследствии.
– Да, он говорит правду! – согласилась Райя. – Я внимательно
Кошка поняла, наконец, зачем Хранитель архива выбрал ее в ученицы, он создавал себе сторонников среди близких людей Магистра. И вероятно, что-то знал о предстоящих переменах. Но сейчас это обстоятельство играло ей на руку.
– А может быть, были веские причины для введения этих правил, о которых ты не знаешь, или не говоришь нам! – не сдавалась Ханна, ей было сложно отринуть все те правила, которым она следовала долгие годы.
– Я не могу судить наверняка, но предполагаю, что причина тому – бессмертие! – заявление Мастера – Хранителя повергло всех в шок.
– Да, какой же человек, будучи в здравом уме, будет уничтожать возможность бессмертия для себя и своих близких! – недоверчиво пробормотал Морской Змей, поглядев на свою мать.
Кошка же сосредоточенно нахмурилась, перевела взгляд с Хранителя, продолжавшего возиться с Кондором, на изуродованные стены и разбитые саркофаги.
– Тот, кто жаждет власти и устал находиться под гнетом бессмертных правителей! – задумчиво ответила она. – Представь себе, что Совет Мастеров не только бессмертен, но еще и не стареет с течением времени, а только набирается опыта. А подрастающее поколение тоже хочет управлять и жаждет перемен. И если Магистр, павший в Поединке, через пару месяцев вернется назад, то у него достаточно шансов, в следующий раз победить более молодого противника. И тогда мог возникнуть заговор, который вылился в бунт, подобный тому, который пережили мы с вами совсем недавно. Только в тот раз восставшие победили.
– А потом изменили Кодекс, разрушили саркофаги и уничтожили все сведения о бессмертии! – добавила Райя, возбужденно переводя взгляд с брата на мать.
– Ты сделала правильный вывод, Ласточка! – довольно заметил Мастер-Хранитель, называя девочку тем именем, которое дал ей Орден. – Я, в свое время, пришел к тем же выводам.
– Но всё это только догадки! – воспротивилась Ханна, все ее привычные представления переворачивались с ног на голову.
– Не только догадки! – покачал головой Хранитель, поднимаясь с колен.
Он подошел к стене и поманил к себе Райю.
– Волею судеб я провел много времени в этих подземельях, у меня было время изучить остатки настенных надписей. Я не просто так заставлял Райю изучать старый стиль письма. Сейчас она сможет прочесть эту надпись.
Хранитель взял у девочки фонарь и поднес к стене:
– Попробуй прочесть центральную надпись!
Та нахмурилась, водя пальцами по остаткам каменных букв, а затем сказала:
– Начало фразы почти стерто, но в середине написано: «И обновленные восстанут с каменного ложа»!
Хранитель улыбнулся ей и разъяснил:
– Эти каменные саркофаги были не местом упокоения, а устройством для регенерации! Я полагаю, что в них помещали людей для полного слияния с симбионтом. Я сам прошел преобразование, случайно оказавшись в этой пещере.
– Но почему ты скрывал свои знания столько лет? – воскликнул Морской Змей.
– У меня были к тому веские основания, – нахмурился Хранитель. – Это длинная и не очень приятная история, поэтому, я бы предложил перенести Кондора в лазарет, проверить состояние Барса, а потом продолжить наш разговор.
Когда они перекладывали Кондора на носилки, Кошка обратила внимание на то, что его старая мантия напоминает высохший кокон бабочки и легко отделяется от тела, которое она очень плотно облепляла. Лишь вокруг обруча, на плечах, остался влажный валик новорожденной мантии, совсем как у Учеников после воссоединения с симбионтом.
Обратный путь опять прошел в молчании, друзья переваривали полученную информацию и пытались предугадать последствия. Только Райя временами теребила Хранителя, указывая на наиболее сохранившиеся участки настенных надписей и изображений и задавая вопросы. Магистр задумчиво поглядывала на дочь, понимая, что старый Мастер в ее лице приобрел себе верного сторонника, подстегиваемого юношеским любопытством. Сама же, она не могла так однозначно радоваться видимым преимуществам открывшихся древних знаний. Лицо ее сына, который нес тяжелые носилки вместе с Хранителем, отражало всплески самых противоречивых эмоций. Кошка понимала, что тот взвешивает на весах морали жизни брата и своего Наставника, и последствия для жизни всего Ордена.
Ханна же пребывала в самом мрачном расположении духа, для нее признание правоты Хранителя означало крушение всех основ предыдущей жизни и врачебной деятельности. Она должна была содрогаться от ужаса, вспоминая всех тех, кого понапрасну отправила в Огненную Печь.
– Успокойся! – прошептала Кошка, подойдя поближе к своей подруге и взяв ее за руку. – Ты виновата не больше чем я, когда отправила погибших друзей в печь вместе с врагами. Хорошо, хоть Кондора сберегли!
– А я, все равно, не уверена в чистоте помыслов этого старого интригана! – пробормотала она в ответ.
– Я тоже! – прошептала Кошка. – Но надо найти в себе силы и мужество, чтобы сохранить трезвость оценок. От того, что мы решим, зависит, будущее Ордена. И наших близких, в том числе. А, может быть, и всего населения планеты!
– Это-то меня и пугает! – содрогнувшись всем телом, ответила Ханна.
– Кому-то приходится принимать непростые решения! – пожала плечами Магистр. – Нам уже пришлось столкнуться с этим совсем недавно, и мы справились. Попробуем, и в этот раз, не подкачать.
– Только сначала выслушаем его историю! – сварливо заметила Ханна.
– Всенепременно! – кивнула головой Магистр. – Хранитель взывал к моему правосудию, и я приму решение, только после того, как получу все возможные сведения. А до того момента будем держать его под неусыпным наблюдением.
Ханна кивнула, соглашаясь с ней, и вновь погрузилась в молчание.
Путешествие по скрытым коридорам позволяло миновать общественные помещения и привело друзей в лазарет гораздо быстрее, чем они предполагали. Кошка решила, что эта система тоннелей и создавалась для быстрого перемещения больных и раненых в помещение для регенерации, а после смутного времени оказалась заброшенной и постепенно забылась. Повернув массивную плиту, Хранитель вывел их прямо в приемный покой.