Голоса прошлого
Шрифт:
Она спокойно, по– деловому, объясняла, какие преимущества есть у нас в нашей ситуации, и как можно весьма чувствительно достать врага, элегантно, красиво и просто. Хотелось чесать затылок и вопрошать 'а где мои– то глаза были?!'. Те же 'щипцы', к примеру. Мы снимаем блокировку GV– проникновений сразу после восстановления связи с инфосферой. Телепатическая связь мгновенна, предложенный Гелей Гартман план обрабатывается за доли секунды. Группа быстрого реагирования – это одна из локальных эскадр сектора, в нашем случае это локаль Новой России.
Растереть в пыль не получится, оллирейнский лантарг не вчера в космос вышел. Но нервы и ресурсы потрепать да выпнуть из нашего пространства вон с позором – вполне. А чтоб знал другой раз! Ми– Скайон – тип с амбициями, вешаться от неудачи он, конечно, не станет, но беситься будет с гарантией. Что не может не радовать. Умница, Геля. Уважаю! А что она как была задницей шесть лет назад, так ею по сей день и осталась...
Если человек реально гений, ему можно многое простить. Не всё, но очень многое.
Командующий вызвал прайм– пилота, объяснил ему задачу. Отпустил нас с Великовой.
– Вы знакомы? – спросила у меня капитан в коридоре.
– Немного, – ответила я. – Шесть лет назад встретились на Старой Терре. Я дежурила по скорым вызовам; а у неё бабушка стояла в очереди на плановую пересадку сердца. Сердце ещё не было готово, когда ей внезапно стало плохо. Вызвали нас. Так мы и встретились, у Гели дома.
– Хороша штучка, – с удовлетворением сказала Ванесса. – Надеюсь, Ми– Скайон жалеет, что связался.
Я кивнула. У меня были те же надежды.
***
Прайм– пилот капитан Диконкору оказался тамме– отом. Это достаточно экзотичная раса, некотофрым с непривычки тяжело с ними общаться. Самое главное их отличие: смуглая кожа в мелкую клеточку. Пигмент распределён таким вот интересным образом. При долгом нахождении на солнце линии и точки бледнеют; крутой загар по– тамме– отски – это потемневшая под солнечными лучами кожа с почти белым узором. Клеточка наоборот получается. Девчонки часами валяются на пляже, добиваясь эффекта.
Я провела юность на Таммееше, на берегу моря, в приёмной семье поселковой учительницы Толлуой Санпорой. Даже и до сих пор клетчатые лица тамме– отов, привычные с детства, остаются для меня родными, настоящими, в отличие от гладких физиономий терран или гентбарцев.
Поэтому заговорила с капитаном на тамешти; он оценил. Пилоты не любят посторонних вторжений в их пространство, особенно вторжений, организованных вышестоящим начальством. Но приветствие на родном языке сказало своё слово.
– Вы хорошо говорите на тамешти, – вежливо отметил капитан.
– Я долго жила на Таммеше, – объяснила я.
Без подробностей, просто факт. А больше ничего и не надо.
– Какой у вас опыт пилотирования, комадар Ламберт?
– Учебная «дельта– 7». И своя собственная яхта, малый тоннаж. Допуск «пространство», пятый класс.
Яхта стояла в ангарном доке на орбите Старой Терры, на ней мне уже не летать. Надо бы продать, пока совсем не устарела… В отпуске займусь. Если уйду со службы не вперёд ногами, то присмотрю себе тогда что– нибудь. На тот момент наверняка выпустят в свет более совершенные модели. А пока на кой шут мне собственная яхта, где на ней летать, когда…
– Пятый класс, неплохо. Что ж, пойдёмте…
Я вытянулась на ложементе. Знакомый холодок в затылке, как всегда, при включении в информ корабля. Прайм– пилот сказал, что мне придётся оставаться на месте до завершения динамических манёвров. У него не будет на меня времени, не будет лишней секунды на завершение включения, проще оставить как есть. Вмешаться в пилотирование я не смогу даже случайно, доступ к управлению будет ограничен. Так что моё дело слушать, и слушать, и слушать. И лежать тихо.
Лежать тихо во время драки не самое приятное занятие. Я повздыхала, но согласилась. Не моё здесь пространство, не мне мастера под локоть толкать.
Включение в информ пилотажной рубки. Подзабытое ощущение со– причастности, контакта с сознаниями остальных участников. Общее единение, общие чувства. Эмоциональный подъём. Короткий тест на ощущения. Ожил мой прежний эго– образ, созданный когда– то забавы ради, для нашей весёлой компании по пространственным играм. Не было времени лепить другой, тем более, что этот вполне годился.
Белая водяная лилия на трогательно тонкой ножке. Ветер в лицо, солёный вкус штормящего океана, сиреневое солнце в зените, запахи и приглушённые звуки уходящей грозы… Тест сенсорики всегда сопровождается забавными побочными эффектами, в первый раз они даже пугают, но потом закрепляются, становятся привычными, нередко остаются набором типичных реакций навсегда.
Схлынуло, ушло на второй план. Я осталась один на один с огромным космосом.
Полное слияние…
… я– корабль, я– человек…
… сердце Вселенной, заполнившее наше пространство собой.
Кто сказал, что в космосе нет жизни? Есть. Сам космос и есть жизнь.
Излучения, звёздный ветер, эхо чужих мыслей и чувств. Искорки чужого разума, несущие смерть. Они были где– то здесь, в струях солнечных ветров и межзвёздного газа. Я услышу их. Я их найду непременно…
Сфера отрицания строится в пространстве так, чтобы полностью замкнуть границы. Это позволяет сгенерировать отсекающий щит в телепатическом инфополе. Уязвимость подобных конструкций в их статичности. Если составляющие щита начинают движение, удержать поле отрицания невозможно, оно рассыпается. Если выбить из сферы несколько парных элементов, она рассыплется ещё быстрее. Блокада будет прорвана, связь с инфосферой восстановится.